Тени и отзвуки времени - [14]
Он выпил еще. «Не станут же друг с женой меня высмеивать…»
Налил и снова выпил.
Сквозь пелену алкоголя лицо жены казалось совсем юным, а в уголках рта и на переносице Нгуена четче обозначились морщины — следы скитаний и страстей. В затуманенной памяти Хоанга вдруг всплыли герои «Троецарствия»[10], они двигались, разговаривали, как живые. В чужеземной царице он узнавал Лыу, а в горделивом полководце — Нгуена…
Книги… Книги… Он тоже напишет книгу — очерки, эссе, — родит свое духовное детище и отдаст его людям… Запечатлеет меж письменами вечности прожитые им мгновенья… Перед мысленным взором его все время стояли страницы ненаписанной книги; возникали новые строки, складывались в абзацы и главы. Иные слова или строки он перечеркивал, заменял, восстанавливал заново. В тайники его души укладывались события и факты, ощущенья и краски, волнение, гнев, отчаянье… С чего же начать эту книгу? И как оставаться мудрым и беспристрастным? Но ведь самая лучшая книга — это та, которая никогда не будет написана! Нет, прочь!.. Прочь, не желаю слушать слова, порожденные бездарностью и бессилием! Это — утешение для слабых духом…
Хоанг убеждал себя:
— Я должен, должен писать. Не зря ведь меня искушает и влечет в манящую бездну всемогущий демон творчества. Так чего же я жду?.. Жду, пока жизнь моя станет еще запутанней и тяжелее, пока душу отравит горечь. Вот тогда уж я, обмакнув перо в чернила воспоминаний, всколыхну смрадный осадок былого. И буду писать — писать сердцем и разумом, кровью и желчью… Куда торопиться?.. Кто говорит, будто уже поздно?..
Разве Марсель Пруст не расточил безрассудно первую половину жизни и лишь потом, когда плоть его вступила в разлад с духом, на одре болезни писал книгу за книгой, стараясь заново отыскать утраченное время? Вот вам печальный, но убедительный пример!..
Он вздрогнул. В лицо ему ударил порыв ледяного ветра.
— Я знаю, — бормотал он, — что закончу книгу и умру. И шелкопряд погибает, источив до конца свою нить… Да и ради чего потом жить?.. Не понимаю, почему иные люди живут слишком долго? Зачем, когда жизненные соки уже иссякли, есть, пить, одеваться и принимать гостей, которые приходят пожелать вам долголетия? Слишком долгая жизнь — это отреченье, постепенное, медленное отреченье от самого себя!..
Я знаю: последний час мой наступит с последней страницей книги. Изможденный, обессилевший, я стисну пальцами рукопись и прежде, чем закрыть навеки глаза, улыбнусь жене и скажу: «Дом наш, семью оставляю на тебя. А мое духовное детище передай Нгуену…»
Друг издаст мою книгу. Не желаю, чтобы она попала в холодные руки коммерсантов!..
Он выпил еще один бокал, взглянул на пустую бутылку и встал. Перед глазами Хоанга все плыло, и ему почудилось вдруг, будто он стоит посреди пустынного, необитаемого и безжизненного острова — пустого, как мир.
— Пора, — размышлял он вслух, — пора мне поднимать паруса и плыть домой. Домой!.. Там можно лечь и уснуть. А когда проснусь, Лыу скажет: «Знаешь, родной, ты проспал два дня и две ночи…» Я попрошу у нее напиться. Вода… Она освежает горло, врачует пылающий жаром желудок… Вот оно — утоление жажды!..
Лыу хоть и привыкла к таким монологам, все же забеспокоилась. Счастье еще, что к этому времени ресторан опустел и бессвязные слова мужа не слышал никто посторонний, кроме убиравших со столов официантов. Нгуен, — как всегда, сама предусмотрительность, — заранее сунул им чаевые, и потому они не выражали ни малейшего неудовольствия, видя Хоангово буйство.
Лыу, в который уж раз, подмигнула Нгуену: пора, мол, заканчивать пир и уводить Хоанга домой. Да и время было позднее. Официанты поднимали жалюзи на окнах, и стук деревянных пластинок вдруг оглушил ночную улицу.
Однако Нгуен как ни в чем не бывало восседал за столом, наслаждаясь хмельным красноречием Хоанга, и не обращал на ее знаки никакого внимания. Хоанг вообще-то был немногословен и скрытен, и Нгуен решил, что ему представился наконец удобный случай разобраться в характере друга.
Опытный следователь, добившись от преступника признания своей вины, не слушает его с таким вниманием, как Нгуен слушал бессвязные речи Хоанга. Не зря ведь говорится: «Что у трезвого на уме…» Вино отмыкает самые молчаливые уста, запечатанные страхом, робостью или добротой. Скольких заговорщиков и злоумышленников оно вывело на чистую воду!..
— Слава вину! — пробормотал Нгуен.
Нет, пожалуй, ничего огорчительней, чем зрелище упившегося вконец человека. Хоанг лежал на кровати в призрачном свете мигающих на сквозняке свечей.
Конечно, если б электрическая компания не отключила свет, Лыу, глядя на распластавшегося на постели мужа и Нгуена, молча менявшего свечи, не чувствовала бы такой щемящей тревоги.
Лоб Хоанга скрывало мокрое полотенце. На тумбочке у изголовья стояла бутылка с водой, стакан, пузырьки с лекарствами. Лыу сидела в ногах, держа иголку с ниткой, и не могла отвести глаз от мужа. «Ах, какой отвратительный тусклый свет», — подумала она. Нгуен уселся возле спиртовки, на которой закипала вода для компресса. Огонек спиртовки похож был на голубой призрак.
— Ручаюсь, — сказал Нгуен, — еще два компресса, и муж будет в полном порядке. Нет ли у вас чая «Дар богини Куанэм»?..
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Однажды в начале лета на рыболовную базу, расположенную на Ладоге, приехали трое мужчин. Попали они сюда, казалось, случайно, но вероятно, по определенному умыслу Провидения. Один – профессор истории, средних лет; второй – телеведущий, звезда эфиров, за тридцать; третий – пожилой, очень образованный человек, непонятной профессии. Мужчины не только ловят рыбу, а еще и активно беседуют, обсуждая то, что происходит в их жизни, в их стране. И еще они переживают различные и малопонятные события. То одному снится странный сон – волчица с волчонком; то на дороге постоянно встречаются умершие животные… Кроме того, они ходят смотреть на петроглифы – поднимаются в гору и изучают рисунок на скале, оставленный там древними скандинавами…
Роман «Год, год, год…» (в оригинале «Где ты был, человек божий?») был выпущен «Молодой гвардией» и получил много добрых отзывов читателей и прессы. В центре романа — образ врача, сорок лет проработавшего в маленькой сельской больнице, человека редкой душевной красоты, целиком отдавшего свою жизнь людям.
Автор – профессиональный адвокат, Председатель Коллегии адвокатов Мурадис Салимханов – продолжает повествование о трагической судьбе сельского учителя биологии, волей странных судеб оказавшегося в тюремной камере. Очутившись на воле инвалидом, он пытается строить дальнейшую жизнь, пытаясь найти оправдание своему мучителю в погонах, а вместе с тем и вселить оптимизм в своих немногочисленных знакомых. Героям книги не чужда нравственность, а также понятия чести и справедливости наряду с горским гостеприимством, когда хозяин готов погибнуть вместе с гостем, но не пойти на сделку с законниками, ставшими зачастую хуже бандитов после развала СССР. Чистота и беспредел, любовь и страх, боль и поэзия, мир и война – вот главные темы новой книги автора, знающего систему организации правосудия в России изнутри.
Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить. Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться. Рассказанная с двух точек зрения — сына и матери — история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека. Роман — финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер. На русском языке публикуется впервые.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.