Тени бога - [2]
Проекционный экран мигнул, и на нем появилось знакомое всей стране лицо.
Брылястое, с высокомерными блеклыми глазами, седыми усиками и тонкими губами.
– Добрый вечер, Игнат Арсеньевич, – сказал Мелехов, и в голосе его прозвучало уважение.
Семен же едва не задохнулся от ненависти.
Он продолжал улыбаться, но понимал, что на физиономии его отражается вовсе не радость. Очень кстати, что именно в этот момент у гостя в студии шансы попасть в кадр близки к нулю.
Игнат Черниковский, отпрыск польского дворянского рода…
Недавно справивший полувековой юбилей бабник – пять официальных жен, тьма-тьмущая любовниц и просто девчонок, с которыми он крутил шашни на неделю-другую, а то и на одну ночь.
И он же – мэтр из мэтров, известнейший литератор, дважды номинант «Грэмми», чьи тексты постоянно на вершинах русскоязычных чартов, издаются на новых и новых языках, а гастроли в лучших, самых больших залах расписаны на год, а то и на два вперед.
И ладно бы он был бездарностью, убогим самодовольным графоманом, что попал на вершину волей слепого случая!
Это Семен еще стерпел бы…
Но нет, Черниковский проявлял гениальность и как поэт, и как прозаик.
Не слишком ли много для одного человека?
Мелехов задавал вопросы, судья отвечал, небрежно и величественно, почти не задумываясь, и Семен, глядя на него, со злобой думал, что никогда не сможет держать себя вот так…
И писать так, как Черниковский, тоже.
Тот говорил, растягивая слова, по привычке вертел в руке висевший на шее талисман – круглую пластинку с изображенным на ней черно-белым символом Инь-Ян. Все знали, что это на самом деле флешка, где живой классик держит главные свои сокровища, – черновики, наброски, планы новых текстов.
– Спасибо, Игнат Арсеньевич, – ведущий поправил очки, блеснул стеклами. – Возвращаемся в студию…
Когда Семену вновь дали слово, он заставил себя говорить, сумел оживить занемевшие от ненависти язык и губы, смог даже пошутить, вызвав смешки в аудитории. Но настроение после появления на экране Черниковского оказалось безнадежно испорчено.
К счастью, в эфире они оставались недолго.
– Ну все, – сказал Мелехов после финальной отмашки режиссера. – Спасибо. Приходите к нам еще…
Фразы его звучали с профессиональным безразличием, глаза смотрели равнодушно. Семен, кивая в ответ, прощаясь, с помощью ассистентки избавляясь от микрофона, думал, что больше его на «Кричи громче» не позовут никогда, что это было бессмысленно и бесполезно.
К выходу из студии он шагал с опущенной головой.
За дверью Корнейчука встретил маленький, лысенький пузан в алом пиджаке прямиком из девяностых. Захлопал в пухлые ладошки, запрыгал, играя ямочками на щеках и щуря острые глазенки.
– О, братишка, ты был просто великолепен! – заявил он. – Поверь мне, сто баллов! Киснуть будешь потом, а сейчас радуйся, это говорю тебе я, твой продюсер!
Кольку Шустрякова по прозвищу Шустрик в столичной литературной тусовке знали все, он сам знал всех и имел доступ в любые двери, даже в те, которых вроде бы не существовало.
Именно он четыре года назад разглядел в Семене «потенциал», как он выразился, и начал с ним работать.
– Сто баллов, завтра же поеду в издательство, – продолжил Шустрик, не давая собеседнику вставить и слова. – Протолкнем тему с переизданиями всего и вся… Но… Понимаешь, что для этого нужно?
Семен кивнул.
– Новый текст, – продюсер многозначительно погрозил пальцем. – Братишка! Сколько можно с этими «Тенями бога» возиться? Пора радовать публику новинками! Поверь мне, твоему продюсеру!
– Но я хочу, чтобы рассказ… – начал Семен.
– А на гастроли хочешь поехать? – перебил его Шустрик. – В настоящий тур! Большой, по-взрослому! Чтобы на разогреве у тебя молодые литераторы, как ты когда-то. Не забыл?
Да, Корнейчук хорошо помнил, как в начале карьеры работал на выступлениях у знаменитых литераторов: читал свое, доводил зал до нужной кондиции, чтобы мэтры брали аудиторию тепленькой.
Несколько раз делал это и «под» Черниковского.
– По Сибири прокатимся, Белоруссия, Украина, а там и заграница, чем черт не шутит? – продолжал вещать Шустрик, и Семен понемногу оттаивал, приходил в себя.
Появление Черниковского на шоу – это ерунда, дань прошлому, ведь всем ясно, что время автора «Чапаева и вакуума» и «Жизни инсектов» прошло, что ему пора отступить в сторону, дать дорогу молодым!
Семен заулыбался, расправил плечи – сегодня он, как ни крути, звезда!
В кармане Шустрика заиграл мобильный, и продюсер остановил замаскированный под беседу монолог.
– Ого! – воскликнул он, вытащив трубку. – Сам Алков! Это к чему? Слушаю!
Михаил Алков возглавлял Союз русскоязычных писателей, к которому принадлежали и Корнейчук, и его продюсер, и многие сотни писателей разного пошиба, от мало кому ведомых ремесленников-текстовиков, что ездили с выступлениями по районным центрам, до звезд мирового масштаба.
Сам он происходил из литературной семьи, пробовал писать, но таланта не проявил и быстренько переквалифицировался в администраторы.
И уж на этом поприще добился несомненных успехов.
– Да… да… да… – говорил Шустрик, и с каждым слогом голос его звучал все более мрачно.
Затем трубка оказалась убрана от уха, и продюсер сказал задумчиво:
Такую коллекцию – ни продать, ни показать. «Собирая» визиты в причудливые реальности, проводник добрался до Центрума, где обнаружил секретный лагерь цадской инквизиции. Готовящихся в нем проповедников учат обращаться не только с молитвенником, но и с автоматом и взрывчаткой…Взбалмошная красотка с таинственной биографией, агенты спецслужб, пограничники, одержимые жаждой власти церковники, да еще и стоящие за ними чужаки из неведомо какого мира… Не слишком ли много для простого коллекционера?
Еще до обеда я мог умереть три раза. Для начала меня чуть не пришибло упавшим деревом, потом до моей задницы едва не добрался Равуда — дело швах, когда тебя хочет лишить жизни собственный командир. И только потом в очереди на убийство моей персоны очутились хитрые и недобрые враги. Если бы не болезнь дочери, разве полез бы я в эту мясорубку?
Герой романа далек от того, чтобы спасать мир от нашествия Мирового Зла или Великой Тьмы. Он спасает всего лишь себя, и для того, чтобы сохранить в себе человека, он вынужден отказаться почти от всего, что почитал по-настоящему своим.Младший ребенок в семье, он видел перед собой одну дорогу, привычный жизненный путь родовитого – войны, пиры, охоты, свары с соседями. Но увлекаемый жаждой знаний, юноша сбежал из родного замка, решив посвятить себя изучению магии.Вопреки ожиданиям, все маги, к которым смог добраться молодой человек, отказались иметь с ним дело, а один даже попытался его убить.
Собранным из бывших осужденных солдатам Звездного Легиона довелось стать первыми бойцами космической войны, авангардом битвы с угрожающими человечеству иными расами. Они одержали победу и вернулись домой, где их ждали могилы близких, изменившаяся, чужая Земля и собственное, выпестованное за годы войны безумие.Но ступив на родную планету, они не могли даже предположить, чем она отплатит своим детям за верную службу…
Это мир давней и безнадежной войны с Хаосом, мир, где маги играют бесконечные игры чужими жизнями, кровь льется потоками, а выжить еще труднее, чем сохранить в себе доброту и благородство.Хорст Вихор, бродячий мастеровой, попав в безвыходную ситуацию, становится фигурой в руках могущественного колдуна. Безжалостный хозяин ведет игру, не обращая внимания на то, что его фишка может испытывать боль, страх и отвращение к тому, что ей приходится делать.В беспрерывных странствиях Хорст попадает туда, где до него не был никто из людей, оказывается в странных и опасных ситуациях, он вынужден научиться сражаться и убивать.Пытаясь освободиться от зависимости, он ищет помощи у других магов и даже у Хаоса.
Обычные рабочие будни, рядовая командировка. Когда тебя пытаются убить все подряд — и враги, и соратники, и контрразведчики, и таинственные сектанты, которым надо вообще не пойми что. Когда твой личный враг отравляет тебе жизнь, а вокруг плетутся непонятные интриги, где ты не более чем пешка на игровой доске. Ну да, командировка… только в ад! Держись, Оружейник!
Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).
В преисподнюю прибыла инспекция. Загадочный седовласый господин критически осматривает круги ада, беседует с насельниками и смущает местных бюрократов: кто он — архангел, сам Господь или живой человек?На обложке: рисунок Leo & Diane Dillon.
Множество людей по всему свету верит в Удачу. И в этом нет ничего плохого, а вот когда эта капризная богиня не верит в тебя - тогда все действительно скверно. Рид не раз проверил это на своей шкуре, ведь Счастливчиком его прозвали вовсе не за небывалое везение, а наоборот, за его полное отсутствие. Вот такая вот злая ирония. И все бы ничего, не повстречай Счастливчик странного паренька. Бывалый наемник сразу же почувствовал неладное, но сладостный звон монет быстро развеял все его тревоги. Увы, тогда Счастливчик Рид еще не знал, в какие неприятности он вляпался.
Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.
Есть люди, которые родились для оперативной работы. Случается, человек понимает это не сразу, но когда распробует… С Крайневым так и произошло. Однажды побывав в прошлом, во время Великой Отечественной, он уже не смог отказаться от смертельно опасной работы партизанского разведчика. И вот новый рейд, новое задание, старые враги и верные боевые товарищи. А на карте – тысячи жизней и успех операции «Багратион».
Иногда попытки найти работу и устроиться во взрослой жизни приводят к самым неожиданным последствиям. Вчерашние школьники Джим Симмонс и Тони Тайлер узнают это на собственной шкуре – вся полиция города преследует их по ложным обвинениям в изнасиловании и терроризме. Друзья решают пересидеть опасность в армейской учебке – и после ее окончания попадают на самую настоящую войну в джунглях другой планеты, кишащих смертоносными тварями.Не об этом они мечтали, но что делать – пришло время становиться мужчинами!
Еще минуту назад Виктор сидел в своем кабинете в банке и читал отчет. И вдруг — лес, дорога, а за поворотом мелькают серо-зеленые мундиры и слышится немецкая речь. Война? Прошлое? Но как такое возможно и что теперь с этим делать?Однако бывших военных не бывает. Капитан запаса Крайнев скоро уже имел оружие, контакт с местным населением, первый выигранный бой на оккупированной фашистами территории и вызывающую уважение легенду — он стал интендантом третьего ранга Брагиным, продолжив дело офицера, погибшего на его глазах на лесной дороге.
Лейтенант Богданов удачей не злоупотреблял, но и от подарков судьбы не отказывался. Воевал как умел, геройски, бомбил фашистов на своем По-2, не щадя ни себя, ни своего самолета. Может, за то и выпало ему в жизни чудо. Сбили его в последнем бою, но героическая смерть миновала его самым причудливым образом…Ходила по Псковщине легенда, и верили в нее равно и князья, и кметы, и смерды, что однажды, когда совсем житья не станет от ливонцев, появится в небе железная птица, принесет на себе Богдана-богатыря и освободит он города и веси от псов-рыцарей.