Тень Желтого дракона - [137]

— Камчи! Что они с тобой сделали! — отчаянно закричала Ботакуз. В нескольких шагах от нее лежало обезглавленное тело мужа… Ее страшный крик сменился воплем шэнбина, изо всех сил старавшегося высвободиться из цепких рук Ботакуз, волчицей впившейся в его горло.

— Убей ее, Жэн Чэ… — хрипел шэнбин, шаря одной рукой в поисках своего кинжала.

— Я же сразу предложил убить ее, а ты смеялся надо мной! Попробуй освободиться сам! — язвил Жэн Чэ.

— По… мо… ги… и!..

Шэнбин с растерзанным горлом упал на землю. Ботакуз, еле держась на ногах, повернулась в сторону Жэн Чэ и, шатаясь, пошла прямо на него. Изо рта ее текла кровь только что свалившегося шэнбина.

— Вот ты какая, даваньская ведьма! Ты ловче барса! — отступая назад, процедил Жэн Чэ и вынул из ножен меч. — Но со мной это не пройдет!..

Ботакуз, отрешенная, с широко раскрытыми глазами, продолжала шагать прямо на него. Ее согнутые пальцы показались Жэн Чэ железными крючьями, посланными Небом, чтоб удушить его. Жэн Чэ забыл о вознаграждении, обещанном за пленение даваньской женщины. В страхе он даже не занес меч, а воткнул острие клинка ей в грудь. Брызнувшая из ее сердца чистая красная кровь залила заросшее, грязное лицо убийцы…

Когда подоспели табунщики, устремившиеся на помощь Камчи, спасать им было некого. Они подобрали изрубленных чакиров, унесли на руках еще не остывшее тело Ботакуз. Голову Камчи не нашли.

Хотя Ли Гуан-ли внимательно следил за ходом сечи, он больше всего заботился об исходе усилий тех тысяч, которые пядь за пядью, ступая по трупам своих товарищей, поднимались на перевал. В них цзянцзюнь видел последнюю надежду на спасение. «Падет внизу, на этом лугу, тысячей больше или меньше с той или с другой стороны — от этого дело не меняется. Главное — овладеть перевалом и спуститься на дуньхуанскую дорогу!»

В то самое время, когда Ботакуз попала в руки шэнбинов, наверху сеча разгоралась уже на седловине перевала. Со стороны пологого склона хребта сзади уйгуров появилась новая толпа шэнбинов.

У Юлбарсбилки осталось не более двухсот гаогюйцев, и те вот-вот могли оказаться зажатыми со всех сторон. Защитников перевала охватило волнение:

— Откуда эти шэнбины?

— С неба, что ли, свалились?! Ведь поблизости нет обходного пути!

— Видимо, они позавчера пустились в путь вдоль реки Аксай!

— Да, только так они могли оказаться у нас в тылу!

Увидев своих за спиной гаогюйцев, шэнбины, поднимающиеся на перевал, усилили натиск. Наконец перевал перешел в их руки. Гаогюйцы, возглавляемые Юлбарсбилкой, отойдя назад, заняли небольшие бугры поодаль от дороги.

Юлбарсбилка, взобравшись на бугор, увидел, что в тылу у шэнбинов, обошедших их сзади, что-то произошло. На врагов напали какие-то всадники.

— Даваньцы! Наши! — закричали в восторге гаогюйцы.

Схватка разгорелась с новой силой.

— Стреляйте в того человека на разномастном аргамаке! — громко крикнул Юлбарсбилка. — Это Ван Кой.

— И слева всадники! — крикнул кто-то из гаогюйцев.

— Там наши! — уверенно сказал Юлбарсбилка. — Должен прийти Кундузбек со своими тысячами.

Ван Кой в середине толпы шэнбинов, окруженный десятками рослых буцюев, рысью устремился к месту, где сотня даваньцев билась с целой тысячей шэнбинов. Из-за арчовой рощицы на склоне на бешеной скорости выскочили десятка три всадников и клином пересекли толпу скачущих шэнбинов, оставляя за собой разрубленные тела вражеских воинов.

— Атаман наш сбил ихнего атамана! — похвастался один разбойник другому.

— Не слепой, сам видел!

— Бургут уже не атаман, а наш предводитель! Мы теперь чакиры! — поправил их десятник.

Всадники во главе с Бургутом поскакали к своей сотне, рубившейся с тысячей шэнбинов, обходивших перевал.

После того как даваньские всадники пронеслись дальше, два буцюя подняли с земли Ван Коя, лежавшего лицом вниз. Между лопатками его торчало глубоко вонзившееся копье. Буцюи еле вытащили его. Ван Кой жалобно стонал.

— Копье-то наше! — удивленно шепнул буцюй старшему.

— Значит, эти… «негодяи»!..

— А где наконечник?

Старший буцюй взглядом показал на спину Ван Коя. Железный наконечник, изготовленный в лучших мастерских Поднебесной, остался в позвоночнике Ван Коя.

Там, где теперь сражались гаогюйцы, бой странно напоминал детскую игру в прятки. Нападающие бросались на врага из-за кустов, затаивались в небольших ямах, стреляли по идущему в упор или в спину… Юлбарсбилка, укрывшись за большим, в рост человека, валуном, наблюдал за ходом побоища. Через гонцов он передавал своим, откуда идут или где спрятались шэнбины. Вдруг над его ухом просвистела стрела. Юлбарсбилка внимательно посмотрел в сторону такого же большого камня, лежащего неподалеку. Из-за него высунулась чья-то голова и тут же скрылась. Юлбарсбилка осторожно спустился с бугра и, пригнувшись, направился к валуну, держа наготове лук с натянутой тетивой. Дойдя до места, он вынул из ножен меч и, крадучись, начал обходить камень. Сзади послышался шорох высохшей травы. Юлбарсбилка пошел назад, но опять никого не встретил. Кустарника поблизости не было. Значит, шэнбин, как и он сам, обходил валун. Зорко поглядывая по сторонам, Юлбарсбилка начал пятиться и вдруг столкнулся с шэнбином, стоящим к нему спиной. Обернувшись, Юлбарсбилка и шэнбин враз вскрикнули: