Тень Желтого дракона - [126]
— Вот как воюют женщины! — усмехнулся один из мужчин.
— Нужно было дать еще и подарки для ее детей! — пошутил другой.
Раздался дружный смех. За последние полтора с лишним месяца даваньцы, наверное, смеялись впервые.
Глава шестая
НЕИЗВЕСТНЫЕ БОГАТЫРИ
Лупа взошла поздно, около полуночи. Тень зубчатого хребта падала на верхнюю часть левобережной долины Хайломы. При лунном свете стали видны спящие под открытым небом шэнбины, кто как мог устроившиеся на голой земле. Из глубины густой тени вылетели всадники, направляя скакунов прямо на храпевших шэнбинов. Ханьцы, застигнутые врасплох, всполошились, засуетились. Вскакивая на ноги, они метались в разные стороны, иные спросонья бежали прямо к даваньцам, попадая под их мечи. В панике все смешалось. Ругань и плети сотников, окрики сяовэев не могли успокоить шэнбинов и навести порядок.
Перебороздив полусонный стан врага, даваньские смельчаки ускакали обратно, в темноту гор. Прошло несколько мгновений, и вновь нахлынули всадники. Теперь шэнбины разобрались, что даваньцы нападают на них с нескольких направлений небольшими группами по сорок — пятьдесят человек в каждой. На этот раз всадники неистово выкрикивали какое-то короткое слово: «Ур! Ур! Ур-ха!» Толмач-уйгур объяснил Ли Чи, что ур на языке даваньцев означает бей.
Едва отхлынула вторая волна нападающих, как нагрянула следующая. «Почему они нападают мелкими группами? — недоумевали сяовэи. — Возможно, хотят завлечь нас в засаду?»
Недоумевал и Чагрибек. Кто эти молодцы, так смело нападающие на врага? Не вольные ли сотни раштцев? Но посланный к раштцам десятник, вернувшись, сообщил, что все они на месте и не собираются самовольничать. Возможно, спускающиеся с дальних высокогорных пастбищ табунщики нарвались на врага? А не караульные ли сотни Кундузбека, охраняющие подступы к перевалу Кугарт, вступили в сечу с шэнбинами? Нет, они не будут так удаляться от своих. Тогда кто они? Может быть, здешние горцы, решившие дать знать о себе?
Чагрибек послал сотню, чтоб узнать, кто эти ночные богатыри.
В предрассветной мгле чакиры наблюдали, как неизвестные всадники перебираются на другую сторону реки. Где-то выше по течению был спущен на воду крепкий плот. На нем приплыло несколько человек. В удобном месте плот при помощи арканов удержали и привязали к валунам. По перекидным мостикам, спущенным с плота, всадники переехали на другой берег.
— Так и не узнали, кто они? — озабоченно спросил Чагрибек у сотника.
— Это наши, бек!
— Знаю, что даваньцы, а не чинжины! Но нужно было узнать, кто они и почему так себя ведут.
— Чакиры подобрали их джигита. Он ранен, едва дышит. Если не умрет, можно будет расспросить его.
— Принесите его сюда.
Два чакира осторожно поставили перед Чагрибеком плетеные носилки с раненым.
— Из какой вы депары? Почему вступили в сечу ночью, не спросив нашего позволения?
Раненый, не ответив, закрыл глаза. В другой раз предводитель проучил бы такого непочтительного чакира. Но, видя в каком он состоянии, Чагрибек устыдился своего гнева. Однако надо было добиться от раненого нужных сведений.
— Ловко вы смастерили плавучий мост! — похвалил Чагрибек незнакомца.
— Разбойникам без этого не прожить, бек! — отозвался на этот раз раненый.
— Выходит, вы джигиты Бургута?
— Да, мы те, кем вы побрезговали…
Чагрибек вспомнил ночь, когда атаман разбойников Бургут через лахм вошел в осажденный кент и предложил свою помощь. Но все его сторонились, беки боялись бросить тень на свое имя. Чагрибек тогда сразу же высоко оценил предложение Бургута изматывать чинжинов по ущельям, зарослям камыша и на перевалах. Но даже он не смог найти в себе смелость замолвить за него хотя бы словечко. И вот теперь презираемые всеми разбойники помогают чакирам освобождать родную землю. Оказывается, и им дорога Давань, и они готовы отдать жизнь за священное дело! Понятия Чагрибека о Добре и Зле спутались. Значит, те представления о разбойниках, которые он, один из знатнейших беков Давани, впитал с молоком матери, представления, распространенные не только среди беков, но и у простого народа, рушились?
— Сейчас не время предаваться таким думам! — невольно вырвалось у Чагрибека. — Самое неотложное нынче — покончить с шэнбинами в Хайломе!
Удивленные чакиры, не поняв его слов, осторожно унесли раненого разбойника.
Глава седьмая
ПРОСТОРНАЯ ЗАПАДНЯ
Два дня и две ночи шэнбины двигались вдоль реки Йенчу Огоз, попадая под каменный град, сражаясь и днем, и в лунные ночи. Им казалось, что за эти дни и ночи они пережили больше страха, тревог и отчаяния, чем за все время войны в Давани. Ли Чи и сяовэи ломали голову над тем, как перебраться на другой берег. Там просторно, а здесь, в теснине между горой и буйной рекой, даваньцы могут зажать их в тиски, измотать, не давая ни сна, ни отдыха. Войско может погибнуть не столько от мечей и пик, сколько от бессонницы и усталости! Но как одолеть реку? Высокие деревья, пригодные для сооружения перекидного моста, виднеются на том берегу, ближе к кенту. На этой же стороне лишь трава да кустарники. Единственное место, где растут несколько тополей на склоне горы, видимо возле родника, — в руках даваньцев. Если захватить хотя бы эти деревья, можно было бы с грехом пополам навести мост, чтобы провести коней в один ряд, а людей в два.
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».