Тень великого колдуна - [36]

Я повернулась в седле, оглядываясь на горящую зеркалами луж дорогу, терявшуюся в засиненных тенями скалах. Где-то за ними, под невысокой, но острой, истаивающей в полуденной дымке горой, остался покинутый город Киркук.

В бездонном небе закручивалась гигантская воронка рваных грозовых туч, в которой затухающим эхом тонул мягкий перестук копыт, тихие разговоры утомленных зноем путников, медлительный перезвон бубенчика под гривой первой вьючной лошади каравана. Впереди, за каменистым плоскогорьем раскинулся перевал «Небесный гребень», самая высокая точка всех дорог Шумбера.

Наш караванщик, тоже попридержал свою кобылку, чтобы насладиться неописуемо красивым видом. В конце концов, переполняющие его чувства, полились через край в виде протяжных завываний, призванных изображать песню, но на самом деле, больше напоминавшие вопли издыхающего ишака. Тартаси, очевидно, импровизировал и пел отдельными фразами, обращаясь то к пещере, мимо которой мы ехали, то к дереву, одиноко стоящему на склоне горы, то к нам с Шушуней, как к единственным представительницам прекрасного пола. В особо патетических местах он восторженно тряс головой, закрывал глаза и затыкал пальцем левое ухо, чтобы взять особенно высокую и противную ноту (или чтобы ненароком не оглохнуть от собственного творчества).

— Господин, караванщик! — Не выдержав, крикнула я. — Какого беса вы вытащили нас в обгон основного каравана? Разве вы не боитесь разбойников?

Маленькие глазки Тартаси хитро сверкнули из-под серой войлочной шляпы.

— Не престало бояться разбойников тому, за кем следом идет сам дингир-ур. — Невозмутимо произнес караванщик.

Упади небо!

— Но откуда вы знаете?!

Он только снисходительно поцокал языком.

— При выезде из города мне встретился племянник Ико, которого послала моя бабка Саиша, специально чтобы передать мне, что во двор двоюродного брата мужа моей жены Гивы видели странного человека, похожего на дингир-ура, он вызнавал про людей, что я веду за перевал, потом купил у моего троюродного дяди Аруша трехлетнюю кобылу серой масти и разузнал дорогу у старого караванщика Сайхэ. Сайхэ приводится мне троюродным дедом по линии матери, так что…

— Подождите. — Мои мысли окончательно запутались. Я воровато оглянулась на укоризненно молчавших спутников, и снова повернулась к караванщику. — Но вы же не проронили ни слова с самого постоялого двора!

— Для того чтобы понимать друг-друга, горцам не нужны слова! — Усмехнулся он. — Скажи, а как узнать у брата, не у него ли из отары пропал черный баран с белой правой передней ногой, голубыми глазами и сломанным левым рогом, если ты пасешь свое стадо на одном склоне, дом твоего брата стоит на другом, а между вами пропасть?

Тартаси взмахнул руками, выделывая какие-то замысловатые пассы. — Вот, это я тебе сказал, что, у вашей девочки чудные глаза, похожие на летнюю звездную ночь.

Шушуня довольно хихикнула, зарывшись лицом в мех моего тулупа.

— А вот это, — он снова изобразил серию нервных судорог. — Я сказал что, как известно, дингир-ур преследует только храмовых преступников и игигов, но я уже взялся вести вас на Перевал, и будь вы то или другое, или все сразу, доведу вас в целости и сохранности. Торговый караван поможет нам уйти незамеченными, я уже договорился с его главой Субуки, что приходится мне свояком.

— Спасибо вам большое. — С чувством произнес Тимхо. — Для нас очень важно попасть в то место. Может, вы еще раз хотите ознакомиться с нашей картой?

Тартаси внимательно посмотрел на мальчика, прищурив маленькие хитрые глазки.

— Мне хватает один раз взглянуть на карту, чтобы запомнить ее навсегда, тем более, что я уже видел эту карту два с половиной года тому назад.

— Что?! — В один голос выкрикнули Симург и Тимхо. — Но как? У кого?

— Два с половиной года тому назад, в дом Гильгуша брата моего свояка, того самого Субуки, приходили странные люди. Они попросили Гильгуша отвести в одном место на карте, и Гильгуш спросил моего совета, как лучше добраться до того места, и тогда то показал мне карту…

Видя, что завладел всеобщим внимание (мы слушали, не дыша), караванщик сделал внушительную паузу (чуть не закончившуюся массовой гибелью от удушья) и, с довольным видом поправив свою серую войлочную шляпу, продолжил.

— Гильгуш привел их, куда нужно, но вместо благодарности пришлые люди стали его бранить и обвинять в обмане, так как они ожидали увидеть нечто совсем иное, нежели то, что они увидели. Они так разозлились, что чуть было не убили проводника, и Гильгушу пришлось спасать свою жизнь бегством. Позже эти люди нанимали еще семь проводников, но неизменно приходили в то же самое место. На седьмой раз они отчаялись найти искомое и убрались восвояси, и больше до сих пор не появлялись.

— Вы их видели? — Взволнованно спросил Симург. — То есть, как они выглядели?

— Стоит мне хоть один раз взглянуть в лицо человеку, и запомню его на всю жизнь. — Певуче произнес Тартаси. — Это был отряд из десяти воинов под предводительством молодого напыщенного дворянина. В седле держались, как бараны, причем так за все путешествие ничему и не научились. На рубахе у главного была вышита звезда в алом круге.