Тень улитки - [5]

— Нет, Алевтина, — уперся вдруг Перец, — вы объясняли мне, что шоссе нашего развития должно следовать по этой самой оси, а ее направление определяется всей историей предыдущего движения.

— Верно, господин директор, но я уже пыталась вам объяснить, что вектор тем и отличается от скаляра, что имеет направление. И значит, это направление можно изменить. Нельзя изменить только того, что не существует. Только делать это надо с умом.

— Ну, как же… — развел руками Перец.

— Возьмем то же шоссе. Вы когда-нибудь ездили по горным серпантинам? Они наворачиваются на гору, как спираль, постоянно изменяя направление так, что всегда можно найти точки, в которых оно противоположно. Но неизменно главное направление — вверх… или вниз. Обратите внимание, господин директор, все повороты — плавные, округлые, изменение направления постепенное… А что будет, если горная дорога сразу изменит направление на противоположное? Движущуюся по ней машину может занести и вышвырнуть в пропасть. Когда вектор резко меняет направление, он рубит головы…

— Я так и думал, когда в шутку продиктовал приказ искоренить группу искоренения Леса, а вы дали ему ход… — напомнил Перец.

— Тогда важнее было сохранить сам Вектор, само движение.

— Но головы?..

— Что ж, иногда приходится жертвовать и головами, — вздохнула Алевтина, — впрочем, в данном конкретном случае речь идет только о задницах, пересевших с одного стула на другой. Благодаря инструкции по реализации приказа, которую вы продиктовали следом. Инструкция как раз и была тем необходимым, что превратило резкий поворот в плавный. И до голов не дошло. Только избавились, хотя бы на время, от Домарощинера и Тузика: баба с возу — кобыле легче.

— Да, действительно, неприятные были сотрудники, — согласился Перец. — Ну, спасибо — успокоили вы меня. А то я слабо разбираюсь во всех этих тонкостях Административной Системы. Могу и дров наломать… И головы… Это хуже всего… И мне вдруг показалось, что я бессилен, что я подобен теннисному шарику, пытающемуся своими прыжками сдвинуть с орбиты шар планеты. А если это так, то какой смысл быть директором?! Лучше уж заниматься своей лингвистикой, или вот пристроиться рядом с вами на диване…

— Идем, Перчик, идем, — подвинулась она.

— Да нет, это я так, фигурально, — замахал он руками.

— Да ведь и я тоже, — усмехнулась Алевтина.

— Я тут вот что подумал, — заходил он вдоль дивана. — Мы — Управление по изучению Леса. Во всяком случае, должны быть таковым. Иначе нас надо разогнать. Это и было первым моим желанием, когда я стал директором. Ведь все, что делало Управление до сих пор, или, по крайней мере, в ту пору, когда я принимал участие в его деятельности, не имело никакого отношения к Лесу и, значит, никакого смысла не имело. За исключением, может быть, только биостанции. Но я там был слишком недолго, чтобы разобраться… Управление существует для себя, а не для Леса.

— Но и Лес существует для себя, а не для Управления, — заметила Алевтина.

— Лес не брал обязательств изучать Управление и не получает за это зарплату, — пожал плечами Перец. — Лес — явление объективное, Управление — субъективное. И сущность его как субъекта определяем мы.

— Очень уж мудрено, пусик, — вздохнула Алевтина.

— Не притворяйтесь, Алевтина, недавно вы объясняли мне куда более сложные вещи.

— Как хочешь, пусик… Я вся — внимание.

— Изучить — значит понять… Первая ступень понимания — уподобление. Чтобы понять Лес, мы должны быть такими, как Лес.

— Чушь, пусик. Это даже не попытка уподобить льва и трепетную лань, а уже упоминавшийся тобой теннисный шарик и планета.

— Нет, Управление не теннисный шарик, это тоже планета. Только его внутренние законы… Те самые премудрости про Административный вектор, которые вы мне разъясняли… Они совсем иные, чем законы Леса.

— Допустим, пусик… Чтобы уподобиться Лесу, Управление должно перенять его законы. Но что мы знаем о них? За столько лет ничего не узнали, а ты хочешь узнать за несколько недель своего правления! Не слишком наполеоновские планы?

— Да нет, Алевтина, я, конечно, не претендую на такое глубокое познание. Тут нужны специалисты. Но в том-то и беда, что я их почти не вижу в Управлении.

— Но в Управлении должны быть специалисты по управлению, а не по Лесу! — воскликнула Алевтина.

— Вот этого-то я никак и не могу понять! Не Управление, а темный лес!

— Ну, вот видишь — и уподобил, — засмеялась Алевтина.

— К сожалению, не в том смысле, а в смысле непонимания того и другого, — слабо улыбнулся Перец.

— Так чего же ты хочешь, бедненький мой непонимающий?

— Понимания, — усмехнулся Перец. — Да и не такой уж непонимающий, — не согласился он. — Лес — часть природы, и как все в природе он подчинен экологическим законам. Я их все тоже не знаю. Надо почитать, подбери мне, пожалуйста, литературу… И к тому же пригласить специалиста-эколога… Но очевидно же, что Лес должен быть подчинен законам Целесообразности, Равновесия или Гомеостазиса, закону самосохранения, наконец…

— Ну, с последним в Административной системе и в Управлении как ее части все в порядке. — усмехнулась Алевтина. — Ты только попробуй посягнуть на основы… На законы, пусик, они тоже часть основ, — и перестанешь посягать на что-нибудь вообще. Система тебя выплюнет, как обсосанную вишневую косточку.