Тень шпионажа - [8]

— Я с нетерпением жду, когда вы преодолеете звуковой барьер, — после чего он решил немного сбавить скорость.

По дороге мне то и дело бросались в глаза признаки присутствия оккупационных войск. На каждом перекрестке торчали ярко — желтые дорожные указатели, с помощью которых военные водители ориентировались в стране без карт, не обращаясь с расспросами к местному населению, упорствовавшему в немом протесте. В некоторых местах таблички и указатели были вырваны из земли и заброшены куда — нибудь подальше.

Параллельно шоссе проходил полевой кабель. За Мандией мы увидели, как связисты исправляли повреждения, — похоже, кто — то перерезал провода. Мне сразу вспомнились слова подполковника о том, что в смысле безопасности на острове далеко не благополучно…

Изредка нам встречались палатки или ряды бараков, обнесенных колючей проволокой, а перед ними военные джипы и машины с радиоустановками — пеленгаторами. В стороне, на целине, я заметил следы танков, а раз нам навстречу попалась колонна грузовиков. В самом деле, королевская армия опутала Кипр густой сетью военных баз и опорных пунктов, и я опять невольно подумал, что именно поэтому Уолпол и попал под подозрение. На острове, собственно, не оставалось ни одного участка земли, который не находился бы «вблизи военных объектов», как имели обыкновение выражаться сотрудники контрразведки.

Словно отгадав мои мысли, Уолпол сказал:

— Оккупация острова британскими войсками имеет довольно давнюю историю. В 1878 году, едва Кипр освободился от турецкого ига, его оккупировали британские поиска. В 1914 году он был аннексирован ими, а в 1925 году объявлен английской колонией… ибо выяснилось, что около восьми столетий назад, если не ошибаюсь, английский монарх Ричард Львиное Сердце во время крестового похода прибрал его к рукам. Таким образом, через семь столетий этот прелестный уголок опять стал принадлежать англичанам…

— И теперь они будут вести себя осторожнее, чтобы не случилось того, что однажды уже случилось, — заметила мисс Ругон.

— Вы поступили бы точно так же, — попытался я хоть как — то оправдаться.

— Мы, американцы, не занимаемся колонизацией чужих земель, — холодно заметил Уолпол.

— Разумеется, намного проще подчинить экономику страны, а своим союзникам поручить обеспечение спокойствия в ней, — возразил я. У меня было такое чувство, что мы обмениваемся взаимными уколами, причем на меня нападали двое.

— Вы действительно полагаете, что порядок и спокойствие на острове будут нарушены, если британские войска покинут его? — спросила мисс Ругон.

— Разумеется, потому что греки сразу же нападут на турецкое меньшинство.

— До сих пор мы слышали, — сказал Уолпол, — что они забрасывают камнями лишь наших британских друзей. Вот почему я и прикрепил на своей машине табличку: «Соединенные Штаты».

— Надеюсь, это помогает? — раздраженно спросил я.

К счастью, Уолпол в тот момент свернул на скверную проселочную дорогу и неприятный для меня разговор оборвался сам собой. Археолог так резко вывернул руль, что шанцевый инструмент в багажнике жалобно звякнул, а мисс Ругон прижалась к американцу, чего он, вероятно, и добивался. Пожилые мужчины, у которых мало шансов обнять хорошенькую женщину с ее согласия, порой прибегают к подобным уловкам. Мне сразу стало немного не по себе от его попытки завоевать расположение мисс Ругон столь некрасивым способом.

Справа по ходу машины показалась южная горная цепь Кипра, увенчанная двухтысячеметровой вершиной Троодос, а на востоке обозначенная целым рядом высоких гор. От вершин Махерис и Ставровуни, называемых Олимпом, отроги тянулись до порта Ларнака, откуда был проложен подводный кабель на Мальту и в Александрию. Нашим взорам открылась великолепная панорама. После получасовой тряски по пересеченной местности «форд» взобрался на усеянный обломками скалы холм, на вершине которого стройные кипарисы образовали нечто вроде изящного кольца. Уолпол заметил, что мы у цели нашего путешествия.

Машина остановилась, и наш хозяин, выскочив из нее, стремглав побежал вдруг в сторону. И тут же мы услышали нечленораздельный вопль — так может кричать человек, охваченный смертельным страхом или яростью.

— Взгляните на это! — вопил Уолпол, дрожа от гнева. — Подойдите сюда и посмотрите! — Он стал совершенно бледным.

Мы последовали за ним к краю ямы и увидели, что привело его в бешенство: довольно длинный археологический раскоп был почти до краев завален землей и обломками шифера — это, вероятно, постарались местные жители.

Уолпол изрыгал проклятия, его полные губы дрожали. Со сжатыми кулаками и крючковатым носом, напоминавшим клюв хищной птицы, он был похож на пророка, проклинающего грешный народ Израиля. При виде негодующего Уолпола я воздержался от замечания, которое так и вертелось у меня на языке: «Неплохо бы и на раскопе установить табличку с надписью: „Соединенные Штаты“». Местные жители наверняка решили, что здесь готовится фундамент для строительства очередного опорного пункта англичан. Правда, на миг у меня мелькнула мысль, что это сам Уолпол все подстроил, но я тут же отогнал ее прочь: уж больно натуральным показалось мне его возмущение.