Тень победы - [5]

С этой же целью менялось и названия самых важных соединений. В феврале 1944 года Сталин говорит про «танковый корпус Ротмистрова». Но в Красной Армии уже ровно год такого корпуса не было, а была 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова. Павел Алексеевич Ротмистров — любимец Сталина. В феврале 1943 года он — генерал-лейтенант танковых войск. В феврале 1944 года, в момент, о котором идет речь, Ротмистров уже маршал бронетанковых войск. Сталин не говорит в шифровке, что введена в сражение 5-я гвардейская танковая армия маршала бронетанковых войск Ротмистрова. Чтобы понизить звучание, Сталин говорит про «танковый корпус Ротмистрова». Кто знает, о чем речь, поймет.

Так вот, для того, чтобы не позволить противнику вырваться из кольца, командующий 2-м Украинским фронтом генерал армии И. С. Конев ввел в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию и 5-й гвардейский кавалерийский корпус. Сталин в Москве об этом знает. А Жуков, который находится в районе сражения и имеет приказ координировать действия двух фронтов, об этом не знает. И Верховный главнокомандующий в своей телеграмме указывает своему заместителю Жукову, что тот понятия не имеет об обстановке и с возложенными на него обязанностями не справляется.

Краткости ради, я привел только кусок сталинской телеграммы. Но она вся в том же духе. Была еще одна такая же телеграмма Сталина Жукову. После этого Сталин приказал Жукову возвращаться в Москву: все равно в районе сражения от Жукова нет толка. И когда коммунисты говорят, что Жуков не проиграл ни одного сражения, я рекомендую им вспомнить сражение 1944 года на правом берегу Днепра. Мощная группировка противника была окружена без Жукова. Ему оставалось только удержать окруженных в кольце. Жуков с возложенной на него задачей не справился и позорно провалил операцию. Большая часть окруженных германских войск вырвалась из мышеловки и беспрепятственно ушла.

Маршал Советского Союза Бирюзов Сергей Семенович: «С момента прихода товарища Жукова на пост министра обороны в министерстве создались невыносимые условия. У Жукова был метод — подавлять». («Октябрьский пленум ЦК КПСС. Стенографический отчет. Москва 1957.)

Маршал Советского Союза Тимошенко Семен Константинович знал Жукова с начала 30-х годов. В те годы Тимошенко был командиром корпуса, в котором Жуков командовал полком. Вот мнение маршала Тимошенко: «Я хорошо знаю Жукова по совместной продолжительной службе, и должен откровенно сказать, что тенденция к неограниченной власти и чувство личной непогрешимости у него как бы в крови. Говоря откровенно, он не раз и не два зарывался, и его все время, начиная с командира полка и выше, в таком виде разбирали». («Октябрьский пленум ЦК КПСС. Стенографический отчет. Москва 1957.)

Главный маршал авиации Новиков Александр Александрович: «Касаясь Жукова, я прежде всего хочу сказать, что он человек исключительно властолюбивый и самовлюбленный, очень любит славу, почет и угодничество перед ним и не может терпеть возражений». (Н. Смирнов. Вплоть до высшей меры. Стр. 139)

А вот позиция Маршала Советского Союза Голикова Филиппа Ивановича. Он высказал свое мнение еще в 1946 году. «Довольно резко против Жукова выступил Голиков. Он обвинял его в невыдержанности и грубости по отношению к офицерам и генералам». («ВИЖ» 1988 № 12. Стр. 32) В октябре 1961 года Маршал Советского Союза Голиков на весь мир заявил, что Жуков — это унтер Пришибеев. Эти слова Голикова прозвучали на XXII съезде КПСС, на котором присутствовали делегации почти ста коммунистических партий и журналисты всех ведущих информационных агентств мира.

Маршал Советского Союза Конев Иван Степанович рассказал о Жукове в газете «Правда» 3 ноября 1957 года. Страна как раз к очередному «великому юбилею» подходила, к сорокалетию коммунистического переворота, ордена-медали раздавали достойным и другим… Тут-то Иван Степанович Георгию Константиновичу и врезал! Почитателям Жукова рекомендую эту газету найти. И почитать. Конев вспомнил Жукову и Курскую дугу, и Берлин, и тот самый эпизод на правом берегу Днепра, когда Сталин из Москвы видел ситуацию, а Жуков в районе боевых действий ничего не видел.

Маршал Советского Союза Конев описал Жукова тупым, ни на что не способным солдафоном и негодяем. Не знаю, заказали статью Коневу или сам старался, но о содеянном Конев не жалел и не каялся. Если и считать, что Конев перехватил через край, то как относиться к другим свидетельствам? Все высшие военные руководители страны, все, кто носил на погонах звезды первой величины, против Жукова: генералиссимус Сталин, маршалы Советского Союза Булганин, Василевский, Еременко, Конев, Захаров, Голиков, Рокоссовский, Тимошенко, Бирюзов. Любой желающий легко может найти свидетельства резко отрицательного отношения к Жукову всех остальных Маршалов Советского Союза. Буденный, Ворошилов, Чуйков, Говоров, Соколовский, Гречко, Москаленко, Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов — все против.

Спустимся на ступеньку ниже и послушаем мнение генерала с четырьмя звездами. Герой Советского Союза генерал армии Хетагуров Георгий Иванович о Жукове: «Непомерно груб, до оскорбления человеческих чувств.» («Красная звезда» 30 ноября 1996) В 1944 году Хетагуров был начальником штаба 1-й гвардейской армии. Жуков не посмел его бить, но матом крыл изрядно. А Хетагуров ответил. Был бы Хетагуров поменьше рангом, Жуков его пристрелил на месте. Но Хетагуров — начальник штаба лучшей армии. Понятное дело, с этой должности Хетагуров слетел, и был назначен… командиром дивизии. Хетагуров практически всю войну прошел в должности начальника штаба армии, причем — на самых главных направлениях, в 1941 году — под Москвой, в 1942-43 — под Сталинградом. И вот под закат войны генерала с таким опытом, минуя должности командира корпуса и начальника штаба корпуса, Жуков бросает на должность командира дивизии. А тех генералов, которые матюги и мордобой терпели, Жуков возвышал.