Тень на Солнце - [80]

— Зезва, — зашептал Каспер, пробравшись к Толстику и дернув Ныряльщика за стремя. — Я узнал кое-что.

— Ну? — Зезва не оглянулся.

— Переулок справа проходной. В самом конце — большой валун, но совсем плоский, и даже лошади перепрыгнут! Затем маленький овраг и виноградник заброшенный. Деревья вокруг еще. Лес!

— Чтоб меня Кудиан сожрал, сын мой! — пробормотал подслушавший отец Кондрат. — Если что, скачем туда! Потому что арбалетчики сделают из нас решето, прежде чем успеем развернуть коней в ту сторону, откуда пришли.

На лице Зезвы не дрогнул ни один мускул. Ныряльщик лишь скосил глаза на Сайрака, словно говоря тому что-то. Солнечник стиснул зубы, затем снова оттопырил губу и едва заметно кивнул. Ныряльщик уже смотрел на Горемыку.

Рыцарь по имени Влад, между тем, принял решение. Он не удостоил Сайрака ответом, лишь презрительно пожал плечами. Развернул коня, бросив на ходу:

— Проезжайте. Следуйте к Площади Брехунов, и дальше, к казармам.

— Но, господин рыцарь! — Горемыка сделал шаг вперед. — Я должен попасть домой…

— Так попадешь. Расстанешься с ними через квартал, возле лавок торговцев кожей, — Влад фыркнул. — Или, быть может, жаждешь угодить в руки мзумской черни, что едва не прикончила тебя, а теперь поджигает дома душевников за городом?

Оставив задумавшегося кузнеца, Влад, зовущийся Картавым, благородный рыцарь из знатного душевничьего рода Рощевиков из Ашары, присоединился к своим людям. Не без презрения осмотрел разношерстную толпу вооруженных, чем попало горожан. Проехал мимо расступавшихся копейщиков и арбалетчиков Душевного Отряда. Солдаты вопросительно посматривали на него. Влад остановил жеребца возле двух рыцарей-душевников в таких же, как у него, фиолетовых плащах с изображением воина с поднятой рукой.

— Астимар, — обратился он к одному из них, широкоплечему бородачу с длинными волосами цвета соломы и бледно-голубыми глазами, — дашь сигнал пропустить их. Следи за арбалетчиками.

Астимар кивнул, погладил бороду рукой в перчатке. Второй рыцарь — костлявый человек с руками-палками и крупным мясистым носом, смотрел на Влада. Он тоже ждал указаний. И они последовали.

— Тарий, я уезжаю. Как только скроюсь за поворотом, ждешь некоторое время. Затем пропускаете солнечников. Потом…

Влад Картавый многозначительно взглянул на ухмыльнувшегося Тария, пришпорил коня и отъехал в сопровождении нескольких всадников с эмблемой рода Рощевиков — Ашарского Столпа.

Астимар проводил Влада тяжелым взглядом. Проворчал, не оборачиваясь:

— А что с нашим кузнецом делать?

— Нашим? — осклабился Тарий. — Он такой же наш, как мзумский Храм Ормаза!

Усевшись в седле по-женски, Зезва наблюдал, как рыцарь в черной кольчуге скрывается в темноте, сопровождаемый огоньками двух или трех факелов сопровождающих. Он небрежно теребил косичку правой рукой. Левая рука, спрятанная за складками плаща, ощупывала самострел. Выстрел будет лишь один. Больше не успеет. Хотя, может и пронесет. Судя по тому, как машет рукой кузнец, удалось-таки договориться.

Горемыка подбежал, перевел дух.

— Они пропускают нас!

Зезва кивнул, но руку с арбалета не убрал. Рядом сопел брат Кондрат и возился с кобылой Каспер. Сайрак не сводил подозрительного взгляда с душевников. Солдаты ворчали. Бренчало оружие.

— Вперед! — скомандовал Сайрак.

Маленький отряд двинулся вперед. Процессию возглавляло два дюжих мзумца с копьями. За ними гарцевал хмурящийся Сайрак и большая часть солдат. Толстик недовольно хрипел под тяжестью Зезвы и Горемыки. Тыл прикрывали отец Кондрат и Каспер с двумя арбалетчиками. Ряды душевников неохотно расступались перед маленьким отрядом.

Их атаковали, когда брат Кондрат с Каспером находились как раз напротив боковой улицы. В свете факелов сверкнули лезвия мечей, рубанули по ногам лошадей. Дикое ржание и крики боли заполнили пространство вокруг. Зезва почувствовал, что за спиной никого уже нет. Горемыка скатился на землю, и, зарычав, свалил ударом кулака ближайшего душевника. Ныряльщик поднял Толстика на дыбы, и несколько отрядников с воплями покатились по брусчатке. Мелькнули полные ярости глаза бородатого рыцаря в фиолетовом плаще.

— Пускай!! — завопил Сайрак, и его солдаты вскинули арбалеты.

Болты врезались в толпу душевников, откуда раздались стоны и проклятия. Почти не целясь, Зезва выстрелил из самострела. Душевник взвыл от боли, рухнул на землю, держась за торчащий из плеча болт.

— Жопа вам, душевники, жопа!! — бесновался Сайрак, размахивая мечом. — Ага, я вашу маму дрючил во все дыры!!

— Ублюдки душевничьи! — взревели уцелевшие солдаты, вклиниваясь во вражеские ряды.

Но уже спешили из задних рядов опытные воины Душевного Отряда, чтобы сменить растерявшихся горожан и эров. Уже лихорадочно заряжали арбалеты ашарские стрелки. Зезва закричал что-то нечленораздельное. Его меч описал в воздухе полукруг, опустился на плечо худющего рыцаря с большим носом. Тот едва не свалился с лошади, но удержался. Где же кузнец? Зезва отбил удар бросившегося на него эра, плашмя стукнул того по голове. Душевник кувыркнулся прямо в кучу лошадиных яблок, истошно завопив.

— Сайрак, — услышал Ныряльщик крик отца Кондрата, — уводи людей!!