Тень - [5]
— Иду как-то мимо школьной площадки, — рассказывал Райво, — вижу, пацаны в волейбол играют. Тренер куда-то отлучился, сами с усами. И ничего, прилично стукают. Дай, думаю, посмотрю. Один все норовит с короткого паса лупануть, но выпрыгивает поздновато. Терпел я, терпел, наконец не выдержал: «Ты, пацан, в момент паса должен быть вот где!» — «А откуда вы, дяденька, такой умный?» Насмехается, значит. «Я Райво Камбернаус». — «Ну и что? Я вот Карлис Берзиньш, и у меня второй разряд!» И ну ржать. Никто из них даже не знал, кто такой Райво Камбернаус. Я поджал хвост и ушел как оплеванный. И ведь не так-то много времени прошло. Сейчас за месяц забывают то, чем по полвека восхищались раньше. У славы теперь короткая память.
Зайге нравилось, что он не строит из себя человека, которому все еще сопутствуют одни победы, и не впадает в другую крайность — не винит в своих несчастьях других, не выставляет свои беды на всеобщее обозрение. Вроде он и не очень-то сожалел, что бросил волейбол и вообще ушел из спорта.
— Поступил бы в институт физкультуры, мог бы работать тренером, — сказал она, разливая кофе. От волнения у нее дрожали руки.
— Считаешь, тренер много получает? Да он, как филатовский медведь, целый день пляшет на своих двоих, сочиняет планы, да еще с него же стружку снимают. Платят везде одинаково скромно, а ведь больше чем в трех местах не повкалываешь.
Райво устроился дежурным насосной станции, работа не бей лежачего, уйма свободного времени. Он раздобрел, как это зачастую бывает с классными спортсменами, вдруг переставшими тренироваться.
— Мне кажется, у тебя и чувства притупились, а?
— Не исключено… Что-то во мне оборвалось. При втором разводе пришлось продать «Волгу», иначе не наскрести было сумму, которую присудили мне выплатить. Все знали, что я помешан на машинах, а тут мне ни холодно ни жарко. Отдаю ключи, остаюсь круглым пехотинцем, и хоть бы хны. Сам на себя будто со стороны смотрю и сам себе удивляюсь.
— Почему ты развелся?
— Из-за тебя.
— Не паясничай!
— А все-таки из-за тебя. Всех последующих я с тобой сравнивал, и все они оставались в проигрыше.
— Врешь.
Сама лгу! Зачем это я? Ведь я ждала, что он вернется, а теперь, когда это вот-вот произойдет, веду себя как последняя дура.
— И давно ты развелся?
— Два года назад.
— О, так ты ко мне или на руках шел, или скакал на черепахе. — Она горько усмехнулась.
— А я, думаешь, знаю, как сюда попал? Думаешь, мне хотелось заявляться к тебе, чтобы ты меня унизила? А вот ведь унижаюсь. Или что, я не мог найти себе бабу? Да начиная с молоденьких курочек и кончая высохшими воблами! Только зачем? Опять сравнивал бы с тобой. — Он опустил голову, закрыл лицо руками. — Никто не сможет меня любить, как ты, а я никого, как тебя.
— Замечательно. И это ты уразумел только теперь!
Почему мне хочется его обидеть? Мы оба виноваты в равной мере. Я даже больше. Определенно, я виновата больше!
— Да я бы давно к тебе пришел, но не хотелось лезть в твою жизнь. Мне передавали, что ты не одна… Я был уверен, что ты прогонишь меня ко всем чертям. И вообще, я тогда еще одной ногой стоял на пьедестале. Где там перебороть самолюбие!.. Почему ты не вышла замуж?
— О, это было так давно, что я и не помню. Наверно, не любила.
— Карточки не сохранила?
— Сожгла. Все до последней. И твою тоже, чтобы больше не видеть. Судьба милостива: за эти годы мы ни разу не встретились. Ничто о тебе не напоминало.
— А газеты?
— Газеты я читаю по-своему: страницу со спортивной информацией или лишь открываю, или просто в нее не заглядываю.
— Ты и теперь побоишься взглянуть на фото?
— Теперь нет. Теперь это неопасно.
— Вот и я так думаю. Смотри! — Он подал ей фотокарточку.
Она вся напряглась как струна, губы скривились в усмешке.
Их первая совместная фотография. На переднем плане восторженное лицо Райво, держащего высоко над головой только что завоеванный кубок, сзади аплодируют какие-то представители судейской коллегии, и она — в Динкиных туфлях на высоких каблуках. Из змеиной кожи. В кадр она попала случайно. Получив фото, оба были рады до чертиков.
— Глянь, какое число на обороте.
Она перевернула снимок. Сегодня годовщина.
— Смешно… — Она задышала учащенно. — Смешно…
— Я тоже все порвал и сжег, как мы договорились, а эта осталась в альбоме у матери… — Он решительно встал, обнял ее за плечи и почувствовал, что она вся дрожит. — Я нашел ее случайно месяца два назад. Прости, что не пришел сразу. Простишь мне эти два месяца?
Она была сама не своя, но не противилась, когда он стал ее раздевать. Нагие, они стояли посреди комнаты и исступленно целовались. Упреки, горести, печали, предрассудки — все отступило в тень, во всем мире остались только он и она. Им было не за тридцать, им снова было по восемнадцать, четырнадцать лет куда-то сгинули, они повернули время вспять и начали жизнь сначала, с того самого мига, как расстались.
И вдруг она вскрикнула: «Нет!»
— Убирайся, Камбернаус!
Он медлил. Она схватила со стола стеклянную вазу — первое, что попалось под руку, — и швырнула в него с размаху, он успел заслониться локтем…
Райво Камбернаус заканчивал туалет во дворе за кустами. Пощупав ушибленный локоть, он небрежно присвистнул, оглянулся на ее окна и, направляясь к калитке, замурлыкал: «Окна темны у милашки…» А она в это время колотила кулаками в стену, повторяя как заведенная: «Останься! Останься! Не уходи!» Но только вздумай он вернуться, все повторилось бы сначала.
В одном из магазинов в новом микрорайоне происходит нападение на инкассатора. Поиски убийцы приводят расследование к истокам преступления — событиям почти двадцатилетней давности и к человеку, чья послевоенная биография начиналась вполне безупречно.Автор романа — известный латышский прозаик, работающий в детективном жанре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике представлены произведения трех латышских прозаиков.Повесть М. Стейги «Последняя индульгенция», занимательная и остросюжетная, касается важных нравственных и социологических проблем.Роман Г. Цирулиса - иронический детектив, герои которого шесть молодых офицеров, только что окончившие Высшую школу милиции.Действие романа А. Колбергса происходит в то время, когда «застой» уже признается фактом, но еще никто не может сказать, когда он будет ликвидирован.Содержание:Миермилис Стейга. Последняя индульгенцияГунар Цирулис.
Сборник латышского детектива знакомит русских читателей с произведениями, в которые исследуются социальные и психологические причины преступности в нашем обществе, а также некоторые теневые стороны западного образа жизни.
В сборнике представлено творчество трех латышских прозаиков. В. Кайяк — мастер психологически тонкого рассказа и автор увлекательных детективных романов. Сколь бы сложна ни была интрига у Кайяка — автора детективного романа «Чудо Бригиты», в ней обязательно проявит себя Кайяк — психолог. Интересная фабула — не единственное и не главное достоинство романа, оно — в постановке сложных психологических проблем. Творчество Г. Цирулиса хорошо известно русскому читателю. Новый роман «Милый, не спеши!» написан от имени журналиста, который становится участником расследования преступления.
Действие романа А. Колбергса происходит в то время, когда «застой» уже признается фактом, но никто еще не может сказать, когда он будет ликвидирован.Автор романа — известный латышский прозаик, работающий в детективном жанре.
Произведения, включенные в книгу, относятся к популярному в Испании жанру социально-политического детектива. В них отражены сложные социальные процессы в стране в период разложения франкизма. По обоим романам в Испании были сняты фильмы.
В настоящий сборник под общим названием «Убийство на почве любви» вошли три романа: «Не сердись, Иможен», «Овернские влюбленные» и «Вы помните Пако?».
«Стюардесса с тележкой медленно пробиралась по узкому проходу салона, обслуживая пассажиров; она непринужденно с ними беседовала, некоторые заметно хотели занять ее время больше, чем им было положено по стоимости билета. Теперь-то Саша Кошкин будет знать, что регистрацию на самолет нужно проходить как можно раньше, чтобы получить местечко в посадочном талоне поближе к креслу стюардессы, а то он, по своей неопытности, не торопился, перед полетом сидел в буфете и разминался красным вином…».
Главная героиня книги молодая и амбициозная Жанна, концертный директор новой попсовой московской группы «Мэри». Дебютные выступления этой группы запланированы в одном из самых лучших концертных залов столицы, а по городу уже развешаны яркие баннеры: «Мэри» — скоро все офигеют!» И незадолго до концерта одну из участниц коллектива находят мертвой на крыше многоэтажки со всеми соответствующими ритуальному убийству атрибутами: дьявольской пентаграммой и странной запиской, текстом из Откровения Иоанна Богослова: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри…». За первым убийством следует второе, третье, четвертое… И ни у кого уже не остается сомнений, что в столице орудует новый серийный маньяк убийца, последователь одного из древних, поклоняющихся дьявольским силам, культов. И Жанна еще не знает, что во всей этой жуткой истории ей уготована совершенно особенная роль.
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.