Тень и звезда - [56]

— Но, мистер Джерард…

— Если вам не хочется, это сделаю я, мисс Этуаль. Уверен, что все согласятся.

— Что ж, пожалуй. — Леда потерла пальцами отполированное дерево и, нахмурившись, посмотрела в глаза Сэмюела. — Но все же я не считаю это мудрым поступком.

— Почему?

— Это не слишком удобно. Время дарить ей ваш подарок еще не пришло.

Губы Сэмюела сложились в некое подобие улыбки.

— А я об этом и не думал. — Кивнув Леде, Джерард прошел мимо, даже не сочтя нужным поблагодарить ее за совет.

Предложение сыграть в жмурки было встречено с огромным энтузиазмом, как и крохотные рюмочки с шерри-бренди, которые принесли на серебряном подносе. Леда пить вишневый бренди отказалась, зато все остальные, за исключением леди Уитберри, были уверены, что вкусный напиток поможет им раскрепоститься и веселиться еще больше во время игры.

Джерард наблюдал за весельем, стоя за стулом леди Каи; иногда он улыбался, но не смеялся, и Леда в очередной раз отметила, что ни разу не видела его смеющимся.

Бриллиантовое ожерелье лежало среди множества других подарков. Леда сразу узнала шкатулку по размеру, очертаниям и по ткани, в которую она была завернута. Этот поступок казался ей немного странным, особенно если учесть, с какой грациозной элегантностью мистер Джерард преподнес подарки ей и леди Тесс.

Впрочем, украдкой наблюдая за Джерардом, Леда пришла к выводу, что он каким-то непостижимым образом влияет на ход событий. Стоя за стулом леди Каи, он невидимым щитом отгородил ее от остальных участников праздника, которые вовсю веселились, разворачивая подарки и восхищаясь ими. Конечно, такое предположение абсурдно, но…

Никто так и не прикоснулся к шкатулке до тех пор, пока все маленькие подарки не были раздарены и на столе не осталась единственная вещь, завернутая в кусок гладкой ткани.

Большую часть игры Леда стояла поодаль, и, по-видимому, лорд Эшленд, когда настала его очередь играть, слегка смошенничал, схватив ее за рукав. Скорее всего он смог увидеть ее юбку из-под повязки. Леде очень понравился преподнесенный им фотоальбом, хотя до сих пор у нее не имелось ни единой фотографии.

Заметив, что Сэмюел не стал надевать повязку, Леда нервно забарабанила пальцами по альбому. На столе красовался последний подарок, и леди Каи оказалась единственной участницей игры, которая пока не имела подарка.

Когда Джерард, подойдя к столу, взял шкатулку, никто уже не сомневался, кому она достанется.

Наступила тишина. Все смотрели на леди Каи и мистера Джерарда, который положил шкатулку на ее протянутые руки.

— Это совсем не смешно! — Леди Каи надула губки, но тут же улыбка вновь заиграла на ее лице. — Хотя вряд ли я виновата в том, что стала победительницей в этой игре! — Каи развязала красную ленточку и продемонстрировала всем бархатную шкатулку.

Леда закрыла глаза. До этого мгновения она все еще лелеяла надежду, что в свертке окажется что-то другое.

Все это время Джерард стоял рядом с леди Каи, и когда она подняла крышку и заглянула в шкатулку, присутствующие затаили дыхание. Внезапно на милом личике Каи появилось выражение крайнего изумления.

— Маньо! Господи! — Она нахмурилась. — Ну что за нелепость! Бедняжка, ты становишься совершенно беспомощен, когда дело касается выбора подарков! — Леди Каи подняла вверх предмет, находившийся в шкатулке.

Гости восхищенно заахали, кто-то воскликнул:

— Боже, какая красота!

Однако спустя мгновение вновь наступила тишина.

«Это еще хуже, чем я опасалась», — подумала Леда. Большинство присутствующих, вероятно, были в растерянности.

— Дорогой Маньо! — Леди Каи обняла Сэмюела за плечи. — Ты просто не понял, в чем дело, не так ли? Тебе следовало приготовить простенький подарок — книгу, например, и тогда все было бы просто замечательно!

Сэмюел стоял молча, не показывая своей досады, но когда леди Каи подошла к матери и протянула ей ожерелье, он опустил взгляд.

Сперва Леде показалось, что Джерард немедленно извинится и уйдет, а когда этого не произошло, она не смогла выдержать напряжения и сама, как только появилась первая возможность, извинилась и поспешила покинуть праздник.

Вечером, сидя в своей комнате, Леда снова и снова перелистывала «Описания и странности японской культуры», пытаясь найти что-нибудь особенное, что можно было бы преподнести Сэмюелу на Рождество в качестве подарка — одновременно простого, изысканного и полного многозначительных намеков.

Наконец, устав листать книгу, Леда легла в постель, однако сон никак не шел к ней.

Когда дом затих, она ощутила в темноте его присутствие. Сэмюел явно находился в ее комнате.

— Мистер Джерард? — Она села в постели.

Ответа не было.

Довольно странно разговаривать с кем-то в комнате, которая кажется пустой, но, поскольку никто не мог ее услышать, Леда заговорила снова:

— Надеюсь, вы не слишком огорчены из-за леди Каи.

Ей вновь никто не ответил.

— Я бы хотела подарить вам золотых рыбок.

Это было так забавно — говорить с ним в темноте. Теперь она могла сказать ему то, что никогда не осмелилась бы произнести в глаза.

— Не думаю, что леди Каи пришло бы в голову подарить вам золотых рыбок с роскошными хвостами. Это уж точно не набор носовых платков. Я считаю, это очень милый подарок. — Леда подтянула колени к груди и, обхватив их руками, положила на них голову. — Знаете, я бы хотела иметь собственный сад с прудом, в котором плавает множество золотых рыбок с длинными хвостами. Вы когда-нибудь думали о подобных вещах, мистер Джерард? И вообще мне интересно, о чем думают джентльмены? — Леда сама же ответила на свой вопрос: — О политических проблемах, полагаю. Наверное, если бы на месте мужчины оказалась женщина, ей стало бы ужасно скучно.