Тень богов - [30]

– Если я не знаю причины того или иного явления, это не значит, что это сделала богиня-драконица, – ответила Эльвар.

– Вот почему у тебя нет друзей, – хмыкнул Гренд и покачал головой.

– Ха, – ответила Эльвар и вернулась к своей каше.

Отправляя в рот ложку за ложкой, она осматривала пляж и видела, как Лютые Ратники выходят из деревенских хижин. Многие катили бочки с маринованной рыбой и соленым акульим мясом вниз к пирсу и дальше, к «Ярлу Волн». Двое мужчин тащили перетянутый веревками сверток с моржовыми клыками. Другие несли на плечах свернутые шкуры медведей, оленей и песцов. Два воина гнали по пляжу к пирсу полдюжины блеющих коз. Появился Агнар в неизменном черном плаще из медвежьей шкуры, за ним Сайват, он вел, позвякивая цепями, гундур-трэлла и нового пленника, Берака, за ними следовала дюжина Лютых Ратников. Затем на берег спустились еще воины, сопровождавшие жену и ребенка Берака.

Агнар увидел Эльвар и изменил курс, направившись к ней, а Сайват поднес рог к губам и затрубил: звук громким и тоскливым эхом разнесся над берегом. Все, кто еще цеплялся за сон под запасным парусом «Ярла Волн», проснулись, выползли на галечник и ворчали от холода. Копья убрали, а парус свернули. Эльвар увидела, как Бьорр поднялся на ноги, у него были мутные со сна глаза, а черные волосы спутаны. Увидев ее, он наклонил голову и улыбнулся.

– Он мне не нравится, – прорычал Гренд.

– Тебе не нравится никто, кому нравлюсь я, – ответила Эльвар. Гренд пожал плечами, не пытаясь оспорить ее слова.

Агнар остановился перед Эльвар и Грендом. Он потянулся во внутренний карман плаща, вытащил что-то и протянул на раскрытой ладони. Это оказался один из клыков тролля, длинный, как нож, с отверстием на одном конце и продетым в него кожаным шнурком. Он поднял зуб над головой Эльвар и надел ей на шею.

– Ты хорошо поработала, – сказал Агнар и пошел дальше. Сайват последовал за ним. Гундур-трэлл шел, склонив голову и ссутулив плечи. Берак, новый пленник, смотрел на жену и ребенка, которых вели к пирсу. Железные кольца на шее и запястьях уже натерли ему кожу.

Эльвар улыбнулась Гренду, чувствуя, как грудь раздувается от гордости, когда она подняла клык к лицу и стала его рассматривать. Зуб тролля стоил больше, чем равный вес в золоте, и Эльвар волновалась. В ее груди пылал огонь: от чести, которую оказал ей Агнар, от боевой славы, которую она заслужила. Лютые Ратники вокруг нее смотрели с уважением и кивали. Каждый из них носил какой-нибудь трофей, полученный за убийство, кость или зуб, клык, гвоздь – все это дарил им Агнар, когда считал, что бойцы заслужили награду.

Чуть больше трех лет я плаваю с Лютой Ратью и возвысилась за это время, как никто иной.

– Ты нанесла решающий удар, – сказал Гренд, легкая улыбка коснулась уголков его рта, где-то в глубине седой бороды блеснули зубы. – Это справедливо.

Эльвар отдала Гренду пустую миску и пошла к импровизированному шатру, где уже был свернут парус, чтобы взять свой щит и копье. Гренд прошел мимо нее, сел на корточки на песок, где пенились волны, и стал мыть миски. На конце пирса виднелись воины: они поднимались на борт «Ярла Волн», загружая на судно бочки и шкуры. Эльвар увидела пленных, женщину и ребенка; они сидели и ждали своей очереди на краю причала, мальчик свесил ноги и болтал ими над покрывающей гальку пеной.

Бьорр подошел к ним с двумя мисками дымящейся каши и предложил их женщине и ребенку. Женщина с опаской взяла одну и что-то сказала сыну. Бьорр присел и протянул мальчишке его порцию.

Потом Агнар начал выкрикивать приказы, и вокруг него закрутился вихрь срочных дел, с которыми надо было успеть справиться до отплытия. Воины быстро поднимались на борт «Ярла Волн», шагали с досок пирса через леер и попадали на палубу корабля. Эльвар прошла с пляжа на пирс, мимо стойки, где со шкуры зарезанного тролля счищали жир. Рядом высился мешок со скелетом тролля, хорошо вываренным так, чтобы на костях не осталось ни клочка плоти. Там же стояли бочки, наполненные ценными частями туши, а еще кожа в рулонах, зубы в глиняном кувшине, яички в рассоле, сердце и печень в бочонке, крепко набитом льдом. И ногти с пальцев ног, чтобы измельчить их в порошок. За все это можно было выручить хорошие деньги.

Эльвар легко перепрыгнула с пирса на палубу, обошла коз, которых как раз отгоняли на корму и заводили под навес из запасного паруса. Она прислонила копье к стойке на середине корабля, поменяла его на весло, а затем направилась к своему сундуку. Возле изогнутого борта, на самом носу драккара, свернувшись калачиком, спала Крака, Порченая тир.

Эльвар добралась до сундука, вставила щит в стойку, закрепленную у леера, стянула рукавицы, расстегнула пояс с оружием, обернула его вокруг меча, топора и кинжала, затем открыла сундук и положила их внутрь. Сняла другой пояс, на котором висели мешочек с растопкой для костра и мешочек с лекарствами – этот пояс к тому же помогал распределить вес доспеха, – и тоже сложила его в сундук. Нагнувшись, она выпуталась из клепаной кольчуги, как змея из кожи, и завернула ее в овчину. Затем закрыла крышку, притянула к ней плащ из тюленьей кожи с железной застежкой и снова натянула рукавицы.