Тень богов - [29]
Они переглянулись, а Брека высунул голову из дверей, держа на руках теннура.
– Тогда мы отправимся на Альтинг к Сигрун, – сказала Орка, медленно выдохнула и кивнула, почувствовав, как в животе зашевелился червячок страха. Она уже однажды видела в глазах у Торкеля такое же выражение, как сейчас, и оно не предвещало ничего хорошего.
Глава 9. Эльвар
Эльвар проснулась, дрожа от холода. Разлепила веки и поморщилась от мерцания приглушенного света. Спина болела: камни на пляже отлично чувствовались сквозь плащ и кольчугу. Первым звуком, что она услышала, был ровный шум набегающих на гальку и откатывающихся прочь волн. Над ее головой подрагивал тент, растянутый на древках копий, тяжелый от вчерашнего снегопада. Лютые Ратники использовали запасной парус для защиты от непогоды. Эльвар перекатилась и выползла из-под него.
Позади нее вставало солнце, словно расплавленной бронзой заливая холмы и горы, возвышающиеся над островом, а на западе, над морем, на волнах которого поднимался и скрипел пришвартованный «Ярл Волн», небо было бледно-голубым, и ветер с залива холодил и словно царапал кожу осколками льда. Море вяло вздымалось, на поверхности кружились и сталкивались куски толстого льда, освобожденные весенней оттепелью, что пришла на Морозные Острова далеко на севере. Вдали виднелись силуэты других островов, похожие на горбатые спины погрузившихся в воду гигантов. Белопенные волны омывали берег.
Ненавижу север. Эльвар встала и потянулась: плащ из тюленьей кожи, который она использовала в качестве одеяла, распахнулся, и она передернула плечами, распределяя вес кольчуги. Их отряд все еще оставался на берегу Искальта, и, хотя жители деревни были повержены и находились под охраной, Эльвар безопаснее чувствовала себя под защитой доспеха, пока они не отплыли отсюда.
Под навесом по-прежнему спали другие воины. Наружу торчали длинные сапоги Бьорра, над которыми другие любили посмеяться. Дальше по пляжу она увидела Гренда, который сидел у костра и раскладывал кашу из железного котелка в деревянные миски. Он тоже заметил Эльвар, встал и зашагал к ней, хрустя галькой под подошвами сапог.
– Снег прошел, – сказал он, протягивая Эльвар кашу. Она обхватила миску ладонями. Теперь приятное тепло просачивалось сквозь ее вязаные варежки.
– Ты должен был разбудить меня на последнюю вахту, – сказала она, нахмурившись. После схватки с троллем, тяжелого подъема в горы и возвращения на берег ее тело было благодарно Гренду за доброту, но она добилась своего положения среди Лютых Ратников не за счет уклонения от обязанностей. Она была из тех, кто всегда делает больше, чем нужно, и именно этим заслужила свое место в первом ряду стены щитов.
«Доброта делает тебя мягкой», – прозвучал в голове шепот отца.
Она подула на кашу и положила немного в рот, наслаждаясь теплом.
– Я не мог уснуть, – пожал Гренд плечами. Однако черные круги вокруг глаз выдавали в нем лжеца. Он был уже немолодым воином, зимы тяжелым грузом ложились ему на плечи, хотя, скорее всего, Гренд все еще мог повалить и с размаху усадить на задницу любого из Лютых Ратников, даже Сигхвата. Эльвар видела, как он это делал, когда воины собирались вокруг костра, медовуха текла рекой и Лютые похвалялись доблестью, бросая друг в друга вызовы, словно копья. Гренд никогда не хвастался и не вызывал никого первым. В том не было нужды. Достаточно было просто посмотреть ему в глаза.
Раздался грохот, похожий на далекий гром, но Эльвар почувствовала, как дрожь поднимается вверх от подошв сапог, как вибрируют ее кости, как камни на пляже сдвигаются, словно песок в пальцах. Вдалеке вздымались склоны Огненной горы, колыхались ветви деревьев, роняя на землю пласты снега, и ярко вспыхивали красные прожилки расплавленного огня. Эльвар почувствовала прилив страха, мир словно замер, все на пляже остановились и уставились на гору.
А потом мир вернулся в нормальное состояние, грохот утих, словно далекая буря.
– Лик-Рифа бьется в своих цепях, – пробормотал Гренд.
– Богиня-драконица давно мертва, если она вообще когда-нибудь жила, – ответила Эльвар. Гренд посмотрел на нее так, словно она была тронута луной.
– Все знают, что она не умерла в день Гурдфаллы вместе с другими богами, – проворчал Гренд. – Ее коварно заперли в темнице под корнями Оскутреда, Ясеневого дерева, и поэтому она не могла встать плечом к плечу со своим отцом, Снакой.
Эльвар пожала плечами.
– И что драконица могла найти для пропитания на протяжении почти трехсот лет в темнице из камня, корней и почвы? – Эльвар фыркнула. – Если она и жила когда-то, то уже наверняка умерла от голода.
– Она рвет на клочки души воинов, когда они проходят через ее палату по дороге душ, – сказал Гренд, – все это знают. Вот почему мы должны умереть с оружием в руках, чтобы сразиться с ней, проходя через Вергельмир, ее темницу. Это последнее испытание воинов.
– Сказка фейри, чтобы заставить детей вести себя хорошо, – ухмыльнулась Эльвар, вспомнив, как отец рассказывал ей и братьям истории о Лик-Рифе и о том, как она съедает детей, которые ночью уходят из дома.
– Тогда как ты это объяснишь? – сказал Гренд, кивнув на гору с красными прожилками. – Разве ты не почувствовала, как движется земля?
