Тэмуджин. Книга 3 - [101]

Нынешнее несчастье Тэмуджина было ему хоть и не ко времени, но, как он осмыслил чуть после – очень даже на руку: подворачивался случай одновременно разгромить давних своих врагов меркитов, ослабить их, и вместе с тем помочь Тэмуджину и еще больше обязать его, окончательно привязать к себе. Да и, кроме всего прочего, решил Тогорил, добыча с похода никогда не бывает лишней: подкормятся воины и нукеры, умножится и его владение. А добычу брать он умел…

Обнадежив Тэмуджина и отпустив его, Тогорил стал спешно принимать все меры к тому, чтобы обезопаситься со стороны Гурхана. Своего войска он имел всего полтора тумэна, но в случае смуты на его сторону могли встать семеро племянников – владельцев улусов с общим войском в два с небольшим тумэна. Эти были сыновья Тай Тумэра и Буха Тумэра – тех братьев Тогорила, которых он в свое время казнил за непослушание. Повзрослев и получив в наследство знамена и улусы своих отцов, они теперь были послушны Тогорилу, боялись его. Однако, в случае мятежа со стороны Гурхана, которому они приходились внучатыми племянниками, могли встать на его сторону. Да еще Гурхан мог привлечь с севера некоторых кыргызских вождей – около полтумэна. Всего он мог собрать больше четырех тумэнов, но у Тогорила войска было больше: вместе с отрядами Джаха-гамбу, Илга-Селенгийна и Нилха-Сангума у него было около пяти с половиной тумэнов. Его преимущество было еще и в том, что он свои войска, расположенные в середине ханства, мог собрать в несколько дней, а те, другие, по указу Тогорила жили разрозненно, по разным сторонам южных и западных границ, и без ведома хана не могли сношаться между собой, а верные люди хана присматривали за этим. По всему, преимущество было на стороне Тогорила, однако дядя Гурхан, живя по границе с давними их врагами найманами, мог обратиться к ним за помощью, как это в прошлый раз сделал мятежный брат Тогорила – Эрхэ Хара, а те всегда рады поводу вторгнуться в их пределы, чтобы поживиться под шумок…

В таком непростом положении Тогорил, обдумывая все это, сидя у очага просторной юрты, все больше приходил к выводу, что ему нужно помочь как можно быстрее подняться и усилиться двум молодым монгольским вождям – Тэмуджину и Джамухе. Все последнее время он радовался, что весной помог подняться Джамухе, привязав его к себе, и на этот раз твердо решил идти с Тэмуджином против меркитов. А ослабить это племя на северных своих границах было для него давним желанием, вражда же с ними была личная, испытанная на собственной шкуре, и до сих пор к нему приходило на память, как он толок их проклятое просо в каменной ступе, как тосковал по родным степям на берегах Тулы.

Посыльный от Тэмуджина прибыл к нему еще в конце месяца. После этого, дня четыре потратив на то, чтобы уладить свои дела – отправив два тумэна войска под началом Илга Селенгийна к границам улуса дяди Гурхана, оставив вместо себя у трона Нилха Сангума под попечительством двоих старых нойонов и, взяв с собой Джаха Гамбу (этого брата он в смутное время предпочитал держать рядом с собой), – на третий день новой луны с двумя тумэнами войска двинулся на восток.

VII

Тэмуджин по дням рассчитал время прибытия хана. За день до того, когда тот со своим войском должен был достигнуть Керулена, он вместе с Хасаром и Бэлгутэем, взяв отцовское знамя, спустился вниз по реке.

Выехали из стойбища до рассвета и всю дорогу шли быстрой рысью. Заводными шли кони Хачиуна и Бортэ, несли в переметных сумах походные вещи, да доспехи Тэмуджина, еще весной полученные в подарок от Тогорил-хана.

Прибыли на место к вечеру, после заката. Уже в сумерках они поклонились одинокому старому дереву на северном берегу и стали на ночь.

Тэмуджин лег сразу, бросив у костра потник и положив под голову седло, чтобы набраться сил, но уснуть не смог. Долго ворочался с боку на бок, с тоской слушал комариный звон, неумолчно витавший в воздухе, давил в себе волнение перед предстоящим делом. Тревожно сжималось сердце при мыслях о Бортэ. «Только бы не случилось с ней чего-нибудь, – думал он, – была бы жива и здорова, большего ничего и не нужно… Но если ее замучают… – он судорожно вдыхал горячий воздух, задыхаясь от внезапно подступающего бешенства и вскакивал на ноги, ходил вокруг, страдая от острого зуда где-то в груди, – тогда я уничтожу всех, кого настигну, кровью залью всю их землю!»

Несколько раз он уходил от жара костра к реке и подолгу сидел у бесшумно плывущей во тьме воды, охлаждая лицо свежим ветерком, поддувающим с низовья.

* * *

На другой день перед полуднем подошло отцовское войско. Первым услышал его приближение Хасар. Сидя у затухающего огня, он рассказывал Бэлгутэю о каком-то случае на охоте, когда он гонялся за раненым зверем, и вдруг замолчал. Тут же, припав к земле, он прислушался.

– Кажется, идут, – взволнованно сказал он, глядя на Тэмуджина, и указал на северо-восток, – оттуда.

Братья разом вскочили на ноги, отошли от костра. Через некоторое время на далеком увале, в перестрелах шести от них, показался большой отряд – шла головная колонна. Еще через малое время из-за длинного гребня одна за другой вывалились другие колонны. Растягиваясь по склону, они быстро спускались в низину.