Темный рассвет - [23]
А вот и перестану!
— При чем тут мои родные? Просто в Равьенн очень много дел.
И не только в Равьенн. Занятия магией тоже никто не отменял.
— Может быть, стоит самой им написать?
— Кому — им? Винсенту, который выдаст очередную отповедь в трех томах? Да ее ни один почтальон не возьмется доставить!
Анри улыбнулся, но ничего не сказал. Только подхватил из экипажа огромную корзину.
Под ногами похрустывала мерзлая земля, подтаявшая корочка льда блестела на солнце. В глубокой выбоине поверх воды растянулась ледяная паутинка, в ее узоре отчетливо виднелся потемневший дырявый лист. Солнце слепило глаза, заставляло жмуриться — низкое и яркое. Софи уже пробилась к первому прилавку со сладостями: верткая, она проскользнула между толкающимися детьми и уцепилась за край так, что сдвинуть ее не представлялось возможным.
Да, она определенно своего не упустит.
— Зачем ты поддерживаешь в Софи ненужную надежду? Мы не сможем поехать в Мортенхэйм, и тебе это прекрасно известно.
— Не сможем, если отправим леди Илэйн письмо с отказом. Насколько мне известно, мы его пока не писали.
Я вздернула подбородок.
— Значит, напишем! Вот сегодня приедем и напишем!
Почему только так тоскливо стало?..
Пряники на прилавках были самые разные: расписные фигурки с веревочками, которые во время Праздника Зимы можно повесить на ель, или же огромные, размером с праздничный торт, с густой сладкой глазурью. Такой же липкой, как обращенные на нас взгляды горожан и приезжих. Не успели мы приблизились к самым многолюдным лоткам со множеством сортов сыра, как продавцы уже наперебой предлагали попробовать именно у них. В рядах действительно было море всего: домашние вина и настойки, мед, варенья и соленья, самодельные игрушки и фигурное мыло. Даже у меня глаза разбежались, что уж говорить о Софи — она перебегала от прилавка к прилавку. Там, где было для нее высоко, поднималась на носочки. А потом замерла у лотка с красивыми куклами в роскошных платьях. Каждая неповторима, как произведение искусства. Меня они никогда не прельщали, но если Софи нравится…
Что ни говори, а большие глаза она тоже умела делать.
— Можно мне вот эту? — указала на рыжеволосую красавицу в ярко-зеленом платье.
— Если и писать, то только Луизе.
Не сразу поняла, что сказала это вслух.
— Луизе не стоит.
— Почему это? — я с удивлением посмотрела на мужа.
— Потому что ты поставишь ее в крайне неловкое положение. Выбирать сторону между любимым мужем и лучшей подругой — не самое приятное занятие.
Анри расплатился, и счастливая Софи спустя несколько минут осторожно прижала к себе сверток в хрустящей, приятно пахнущей бумаге. Она больше не бежала, осторожно шла в сторонке от основной толкотни, а наша корзинка постепенно наполнялась. Я подумала о том, что могла бы привезти Винсенту бутылку игристого вина, Луизе — интересный гребень с яркими самоцветами, матушке и Лави — шелковые платки.
— Хочешь что-то купить? — Анри внимательно посмотрел на меня.
Я покачала головой.
— Тереза, в чем дело?
— Ни в чем.
Муж остановился, взглянул пристально. Кажется, придется сознаваться.
— Подумала про подарки родным.
— Так выбирай все, что хочешь.
Как-то незаметно «все, что хочу» перекочевало в еще одну корзину, которую нам тоже пришлось купить. Корзина была весомой, а вот на сердце полегчало.
— И кому же ты предлагаешь мне написать?
— Напиши Лавинии.
— Лавинии? Но она еще ребенок!
— Для тебя она еще ребенок. А на самом деле уже полгода как девица на выданье. И именно у нее нет никакого интереса во всей этой ситуации.
Гм. А ведь он прав.
Кто-то из малышей закапризничал, но тут же получил от мамаши затрещину и залился оглушительным ревом. На них оглянулись все, даже дети, которые до этого липли к прилавкам с игрушками и леденцами, с криками бегали друг за другом, не смущаясь суровых окриков родителей. Только мальчишка лет семи указывал пальцем в небо. Проследив за ним, я увидела бумажного змея, подхваченного порывами ветра и стремящегося взлететь выше деревьев.
Взгляд в сторону леса разбудил воспоминания о встрече с Иваром. Стало немного грустно от того, что так и не получилось нормально попрощаться. Не знаю, можно ли назвать другом того, с кем вас свело… гм, задание. Но по нему я действительно скучала, по его шуткам, улыбкам и по нашим словесным дуэлям тоже.
Интересно, где он сейчас?
Мысли об Иваре плавно свернули на тему, от которой я упорно отгораживалась. От лорда Фрая вестей по-прежнему не было, но это не значит, что я о нем забыла. В последнее время, особенно после того, как Анри рассказал мне про Комитет, только и думала, как бы удачнее подойти к разговору про мое шпионское прошлое. В том, что оно прошлое, я ни капельки не сомневалась — если бы от меня еще что-то требовалось, не отозвали бы Ивара, а меня уже забросали бы инструкциями. Но пирамидка не оживала, и я убрала ее с глаз долой — пылиться на полке гардеробной вместе с сережками и зеркальцем. Подальше от недремлющей совести.
— Ты снова где-то очень далеко, — Анри улыбнулся, притягивая меня к себе.
— Думаю, что написать Лави.
— Напиши правду. Не бойся говорить о своих чувствах, Тереза.
Не так уж это и легко — говорить правду, особенно учитывая, что я проверяла кабинет мужа и передавала информацию о Лиге с его слов лорду Фраю. После визита Винсента и ссоры из-за Равьенн усугублять не хотелось: если он так отреагировал на подарок Эльгера, даже думать страшно, что сделает после такого признания. К тому же, Анри быстро сложит все переменные, и стрелочка укажет на Ивара. Не знаю, какие отношения между Комитетом и Королевской службой безопасности, но… имею ли я право так подставлять друга?
В мире, где небо пронзают иглы небоскребов из огнеупорной стали, в мире, который когда-то был сожжен дотла, главенствуют иртханы — повелители драконов. Им подчиняются, их боготворят, им никогда и ни в чем не отказывают. Ну как никогда, я вот умудрилась отказать местру правящей семьи. Знать бы, как теперь сохранить работу, свою жизнь и… себя.
Он считает, что я в его власти, но он ошибается. Мир иртханов не прощает слабости, а значит, мне придется научиться играть по его правилам. На его условиях. По законам, которые ближе к звериным, чем к человеческим. Чем закончится наше противостояние? Я не знаю. Знаю только, что буду петь. Даже если сердце в огне.
Наши с Домиником отношения окончательно превратились в противостояние. Я — пленница в его доме, где он вскоре будет счастлив с законной женой. Мне придется справиться с чувством, которому места во мне быть не должно, и раскрыть тайну своего происхождения, связавшую меня с ним навсегда.
Бывает, уволишься сгоряча и — вуаля! Ты безработная няня, застрявшая в теле бывшей актрисы, в мире, которым правят богачи вроде Алмазного короля. Фернан Демаре по праву считается самым могущественным человеком Ньерры, обладающим не только золотым запасом магии, но и самым скверным характером на свете. Что же касается меня… Я не хочу иметь с этим мужчиной ничего общего! Но, кажется, у судьбы на этот счет свое мнение, и она постоянно сталкивает нас вместе. Вот только я буду не я, если позволю этой капризной даме диктовать мне условия… И уж точно больше НИКОГДА не окажусь у ног Алмазного короля!
Бывает, поссоришься с бывшей своего будущего мужа — и вуаля! Ты в другом мире, в теле актрисы, претендентки на должность… няни для дочерей Алмазного короля. Фернан Демаре по праву считается самым богатым человеком Ньерры, обладающим золотым запасом магии, а я… В общем, со мной никто считаться не хочет. Но это только пока… И, кстати, я буду не я, если не найду обратную дорогу на Землю. А пока буду искать, главное не забывать, что служебные романы хороши только в фильмах и книгах. Ведь так?
Наша жизнь у всех на виду: моя — на сцене, его — на вершине власти. Мир иртханов не примет полукровку без имени, Совет не простит правящему неверного выбора. Мои чувства могут стоить мне репутации, его — развязать войну. Но это не объяснить огням, соединившим нас. Он меня не отпустит, а я не готова от него отказаться. Куда заведет нас эта опасная страсть?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Аурихэйм — мир из легенд и сказок. Мир, наполненный магией столь могущественной, что сложно даже представить, насколько силен его повелитель. Мне довелось стать его невестой, и все, что я могу сказать — сказки лгут. Не лжет только сердце, но даже ему я сейчас боюсь верить.
В игре, в которую я ввязалась, магия смерти мой единственный козырь. Притворяться женой графа де Ларне – настоящая пытка. Его сердце переполнено жаждой мести, мое сводит меня с ума. Любовь? Слишком сильное чувство. Ненависть? Слишком громкое слово. Самая страшная битва – битва с собой, и проиграть ее я не имею права. Вторая книга трилогии "Заклятые супруги", которая является продолжением книги "Заклятые любовники".Книга 1 «Заклятые супруги. Золотая мгла»Книга 2 «Заклятые супруги. Леди Смерть»Книга 3 «Заклятые супруги.
«Девушка в цепях» — картина, подарившая мне надежду на новую жизнь и встречу с опасным мужчиной, чье лицо скрыто под маской. Одна ошибка, и я в плену магического долга. Долга, о котором в приличном обществе не принято говорить. Долга тому, чья магия сокрушительна и жестока. Пауль Орман привык получать все и вся, и теперь рядом с ним девушка в цепях — это я.
Оказаться во власти злейшего врага – такое только на сцене бывает. Так я считала, пока меня не приковали смертельным заклятием к ненавистному герцогу де Мортену, который с радостью превратит мою жизнь в ад. У его помощи слишком дорогая цена, но иначе не разыскать того, кто мне так удружил. Покорность и повиновение? Всего лишь очередная роль! Играть я умею, а чувства для актрисы – слишком большая роскошь.