— Леди Лавиния! Ваш муж… он…
Судя по тому, как Элизабет прижимала руки к пылающим щекам, случиться могло все, что угодно, поэтому я поспешно вскочила.
— Что? Где он?
— Милорд… виконт Эрден, он…
Лицо моей камеристки пошло красными пятнами, и я повысила голос:
— Что с ним?!
— Он с мисс Роунс, в своей комнате. Они… они там… я готовила вам ванну, а когда возвращалась, услышала звуки, и…
— Достаточно.
Элизабет, готовую вот-вот упасть в обморок, я усадила на кушетку в изножье кровати, она снова прижала ладони к щекам, словно пытаясь стереть с них краску.
— Жди здесь, — сказала я. — И никому ни слова. Понятно?
— Но миледи… — Элизабет начала было подниматься, но я уронила ее обратно.
Взглядом.
Некоторые наивные полагают, что я сущий цветочек, и виной тому — моя светлая магия, магия жизни. Вот только к цветочку прилагается девичья фамилия Биго, фамилия моего брата, герцога и правой руки королевы, а это уже о чем-то да говорит. Преимущественно тем, кто умеет слушать.
Майкл, судя по всему, не умеет.
Камеристка кивнула, а я расправила плечи и вышла в коридор. В этом доме, доме моего мужа виконта Эрдена мне знакома каждая половица и каждый поворот. Я могу пройти с закрытыми глазами и не разу не оступиться до самой лестницы, затем спуститься вниз и то же самое повторить на первом этаже, вот только сейчас на первый этаж мне не надо. Комната мужа располагалась в конце коридора, и расстояние до нее я преодолела, как полагается истинной леди — расправив плечи и не спеша.
У двери остановилась и постучала.
Громко.
В комнате раздался судорожный вздох, потом что-то упало, и сразу после этого я вошла.
Картина, представшая мне, была достойна дешевого трагифарса: прижимая платье к груди, на меня таращилась наша новая горничная, миловидная блондинка с пухлыми чувственными губами, а муж пытался застегнуть рубашку, но то и дело промахивался мимо петель.
— Всевидящий! — выразительно сказала я.
Глаза у горничной стали еще больше.
— Майкл! — воскликнула она.
— Мисс Роунс, — я повернулась к ней. — Вон. Из этого дома.
— Вы… вы не имеете права меня увольнять! — пискнула она, пытаясь завернуться в платье и при этом не оголить грудь. — Меня нанимал ваш муж.
— Лавиния, дорогая…
— Вон, — повторила я, и подчиняясь легкому движению руки, из кадки с цветком во все стороны брызнула земля. Массивный корень, окутанный дымкой, взвился в воздух и хлестнул пол рядом с горничной. С диким визгом, рискуя запутаться в платье, она вылетела за дверь так быстро, что забыла ее закрыть.
Удаляющийся топот, тишина.
— Что вы себе позволяете?! — воскликнул Майкл.
Роста в нем около шести футов, но из-за того, что виконт постоянно сутулился, на глаз ему с трудом можно было дать пять с половиной. Когда-то я была безумно влюблена в красивого молодого человека, в образ, которого никогда не существовало. Сейчас от этой влюбленности осталось только горькое послевкусие разочарования, с которым я временами справлялась.
А временами не очень.
Вот как сейчас.
— Повторяю! — Майкл повысил голос и, грозно сдвинув брови, шагнул ко мне. — Какое право вы имеете врываться в мою спальню без разрешения, миледи?! То, что ваш брат…
Не дослушав, я повела рукой, и корень запечатал дверь, после чего метнулся в сторону мужа. В ту же минуту на подмогу ему пришел второй — с другой стороны. Спеленав запястья виконта растительными браслетами, я подбросила его магией в воздух и позволила приземлиться на кровать. Прочно фиксируя корешками, чтобы не дергался.
Впрочем, Майкл все равно пытался.
— Вы… вы… — пропыхтел он, брыкаясь и извиваясь. — Вы пожалеете, я все еще ваш муж, я… я позову на помощь, и…
— Будьте добры, — язвительно заметила я. — Могу даже открыть дверь, чтобы ваши крики услышали все слуги, и сбежались на вас посмотреть. Хотите?
— Вы чудовище! — выпалил Майкл, но дергаться перестал. Только глазами метал в меня молнии.
Безуспешно.
— Кстати, о том, что вы мой муж. Завтра же я потребую развода, и вы его мне дадите, — заметила я.
Глаза у Майкла стали просто огромными.
— Нет! — выпалил он.
— Да, — подтвердила я.
И для верности потуже затянула корешки.
Муж взвыл.
— Мы же договаривались!
— Мы договаривались, что не станем друг друга позорить, — сказала я. — Но ваше поведение, милорд, уже выходит за всякие рамки, поэтому нашей договоренности пришел конец.
— Это вы во всем виноваты! — выпалил он. — Вы, вы, вы, и только вы! Да мне находиться под одной крышей с вами страшно, после того, как вы чуть не…
Я запечатала ему рот третьим корнем.
— Не смейте, — сказала тихо, хотя меня тряхнуло от сердца до кончиков пальцев. — Не смейте мне напоминать о том, что случилось в оранжерее, или, клянусь матерью, я оторву вам то, что вам от природы не нужно!
— У-у-у-у! — произнес Майкл, покрываясь от гнева красными пятнами.
— Итак, вы дадите мне развод, и не станете препятствовать…
— У-у-у-у…
Я убрала корень.
— И не станете возражать, — подвела итог я.
— А если нет? — поинтересовался супруг, отплевываясь от земли и раздувая ноздри.
Я подперла пальчиками подбородок.
— Хм… А если нет, то все узнают о вашей маленькой проблеме.
— Вы… вы этого не сделаете, — с лица мужа сошли все краски, в том числе и природная, по цвету он сейчас напоминал простыню, на которой лежал.
