Темный огонь - [5]

То, что он сделал, было плохо и строго запрещено, нарушало каждое правило, каждый закон, который он знал. Закон, который сам внушал другим и требовал, чтобы они ему следовали. И все же он не мог остановить себя.

Он должен обладать этой женщиной. Правда, смертные женщины могут быть использованы только для секса, простого удовольствия для тела, если бы он все еще мог чувствовать подобные вещи. И пока он не лишил ее жизни, смертная женщина могла быть использована для пропитания. Но не сразу, не в одно и тоже время. Это было запрещено. Дариус знал, что если бы она не потеряла сознание от потери крови, то он бы занялся с ней любовью. Не один раз, а снова и снова. И он убил бы того, кто попытался остановить его, того, кто попытался бы отнять ее у него.

А если бы это произошло? Превратился бы он в вампира? Единственная вещь, которой боялся каждый карпатский мужчина - произошло бы это с ним? Его это не заботило. Он знал только то, что Темпест Трайан много значит для него, единственная женщина, которую он когда-либо хотел за все столетия одиночества и бесплодного существования. Она заставила его чувствовать. Она заставила его видеть. Она принесла жизнь и цвета в его мрачный мир, и теперь, когда он видел и чувствовал, он никогда не сможет вернуться в полную пустоту.

Качая ее как в колыбели на своих коленях, он стал рвать зубами свое запястье. Но что-то остановило его. Было неправильно кормить ее таким образом. Вместо этого, он медленно расстегнул свою безупречную шелковую рубашку, и его тело неожиданно напряглось в ожидании. Один его ноготь удлинился, превратившись в острый, как бритва коготь, которым он сделал надрез на своей груди. Тогда он прижал ее рот к ране. Его кровь была древней и сильной, поэтому она быстро восполнит ее потерю.

В то же самое время он потянулся к ее сознанию. В ее бессознательном состоянии было относительно легко управлять ею, заставлять ее выполнять его приказы. Однако он был удивлен тем, что обнаружил. Дезари была права. Разум Темпест не был похож на человеческий. Он больше походил на разум того ловкого и умного леопарда, с которым он часто бегал. Не совсем то же самое, но определенно отличающееся от нормального человеческого мозга. Но в данный момент это не имело значения, поскольку он легко управлял ею, заставляя ее пить, чтобы восполнить то, что он у нее взял.

Словно из неоткуда ему пришли в голову древние ритуальные слова. Он обнаружил, что произносит эти слова, не зная, откуда они, зная только, что они должны быть сказаны. Он произносил их на древнем языке своего народа, а потом повторил их на английском. Защищающе склонившись над Темпест и гладя ее волосы, он тихо шептал слова ей в ухо.

- Я объявляю тебя своей Спутницей жизни. Я принадлежу тебе. Я предлагаю тебе свою жизнь. Я дарю тебе свою защиту и верность, свое сердце, душу и тело. Я обязуюсь хранить то же самое, что принадлежит тебе. Твоя жизнь, счастье и благополучие будут стоять над моими на все времена. Ты — моя Спутница жизни, связанная со мной навечно и всегда под моей защитой.

Когда он произнес эти слова, то почувствовал, как странное напряжение покидает его тело. Он также чувствовал, как слова сплетали крошечные нити вокруг ее и его души, ее сердца и его. Она принадлежала ему. Он принадлежал ей.

Но это было неправильно. Она была смертной. Он был карпатцем. Она будет стареть, а он нет. Однако это не имело никакого значения. Ничто не имело значения, кроме того, что она была в его мире, что она была рядом с ним. Чувствует рядом с ним. Она подходит ему так, как если бы была создана только для него.

Дариус закрыл глаза и прижал ее к себе, наслаждаясь ощущением ее тела в своих объятиях. Он закрыл свою рану и положил ее на подушки, лежащие на диване. Очень нежно, почти благоговейно он убрал грязь с ее лица.

«Ты не будешь помнить это, когда проснешься. Ты будешь знать только то, что ты устроилась на эту работу, и являешься частью нашей команды. Ты ничего не знаешь о том, что я или, что мы обменялись кровью».

Он усилил команду жестким психологическим толчком, более чем достаточным, чтобы убедить человека.

Она выглядела такой молодой во сне, ее красновато-золотистые волосы падали на ее лицо. Он дотронулся до нее, лаская пальцами, его глаза горели отчаянием. Затем он повернулся, чтобы отдать команду большим кошкам.

Она как вы. Она может говорить с вами или нет? – спросил он у них.

Он мог увидеть их ответ, не в словах, а в изображениях привязанности и доверия. Он кивнул. – Она принадлежит мне, и я буду... – нет – не оставляйте ее. Хорошо охраняйте ее, в то время пока мы спим и до следующего пробуждения, – молча приказал он.

Две черные кошки подобрались к дивану, пытаясь, стать ближе к женщине. Дариус коснулся ее лица еще раз, затем развернулся и покинул трейлер. Он знал, что Дезари ждет его, и в ее нежных глазах будет обвинение.

Она стояла, прислонившись к передней части прицепа, на ее лице были написаны различные эмоции. Как только она увидела его, то посмотрела с тревогой на автобус.

- Что ты сделал?

- Забудь про это Дезари. Мы одной крови, и я сильно люблю тебя и защищаю, но... – Дариус остановился, пораженный, что может действительно честно выразить свои эмоции, впервые за долгие века. Он действительно почувствовал свою любовь к сестре. Снова. Это чувство билось в нем, настоящее и сильное, и его облегчение было огромным: ему не нужно было больше претворяться и симулировать эмоции. Он успокоился и продолжил. – Но я не потерплю твоего вмешательства в этом вопросе. Темпест останется с нами. Она моя. Другие не будут прикасаться к ней.