Темный оборот луны - [41]

-- Эй, - сказала она тихо и насмешливо. Машина мягко остановилась, словно ткнувшись бампером в подушку.

На Виталика вслед за испугом нахлынуло дикое раздражение, скопившееся за весь тяжелый день, и он почувствовал, что сейчас выместит все именно на Людмиле Павловне.

-- Уйди, - проскрежетал он, отвернулся и пошел дальше. Даже не боковым, а каким-то затылочным зрением он понял, что автомобиль двинулся следом за ним, и одновременно поймал себя на том, что пошел, подлаживаясь под скорость движения автомобиля. Тогда он остановился.

-- Ну, - спросил он, когда полуоткрытая дверца поравнялась с ним. - Что за фокусы? Что тебе надо?

-- Выпить хочешь? - спросила вместо ответа Людмила Павловна, извлекая откуда-то из рукава, как царевна Лебедь, плоскую фляжку. Словно бы для того, чтобы до Виталика быстрей дошел смысл, она сама запрокинула голову и приложилась к горлышку. - Тебя замерзнешь, пока ждешь, - проговорила она и вытерла губы, пахнущие водкой.

-- Давай, - сказал Виталик уже спокойно. Он взял у нее отдающую духами фляжку, не сомневаясь, что в ней будет что-либо качественное - дешевой выпивки она не употребляла даже при Советской власти. Но внутри оказалось всего несколько глотков.

-- Что ж ты предлагаешь, - сказал он разочарованно, перевернув фляжку вверх ногами.

-- Есть еще, - сказала Людмила Павловна с готовностью. - Залезай.

Она отодвинулась, Виталик забрался в машину, на гладкое кожаное сидение и тихо прикрыл дверцу. Людмила Павловна вложила в его руку бутылку и, обнаружив, какая у него холодная рука, принялась ее энергично тереть, и Виталику показалось, что ему действительно становится теплее.

-- Устал я, - проговорил он, откинув голову и закрывая глаза. Он только сейчас ощутил, что так устал, что не может даже вылезти из машины и дойти до дома, хотя оставалось всего несколько шагов.

-- Так немудрено, - согласилась Людмила Павловна. Она уже грела его кисть своим нетрезвым дыханием.

-- Куда едем? - спросил Виталик обреченно.

-- Домой едем, - сказала Людмила Павловна негромко. - А ты куда думал? Домой... Хорошо только дома может быть, правильно?

Она плавно тронула шофера за плечо.

-- Поехали.

Машина тронулась. Печально, поймав фонарный блик, качнулся на цепочке плоский крестик, привязанный к зеркалу. Еле слышно хлюпнули и опустились запирающие кнопки на дверцах.

-- Хлоп, - сказала Людмила Павловна, рассмеявшись. - Попался.

Виталик тоже рассмеялся ей в тон.

-- Да, - проговорил он. - С тобой надо держать ухо востро.

-- Попался, - весело подтвердила Людмила Павловна и снова тронула шофера. - Потеплее сделай, я смотрю, он закоченел совсем. - Она распахнула шубу на груди. - А мне тут жарко... Ну-ка дай, - она отняла у него бутылку.

Машина незаметно катилась по сухой, в коридоре невысоких сугробов, улице, в салоне стало тепло, почти жарко, и Виталик, глядя, как Людмила Павловна пьет из горлышка, не мог понять, то ли она действительно пьяная, то ли притворяется, и это очередная ее уловка - впрочем, он готов был мириться уже и с уловкой.

-- Эй, - сказал он удивленно. - Да ты совсем наклюкалась, матушка? Может, хватит тебе?

Людмила Павловна радостно залилась визгливым бабьим смехом.

-- Какая я тебе матушка? - захохотала она. - Какая я - тебе - матушка? Нашел матушку! Ты в зеркало на себя посмотри!

Она обняла его и попыталась поцеловать, но Виталик, покосившись на водительскую спину, осторожно отстранил ее.

-- Тихо, тихо, тихо, - сказал он. - Тут неизвестно, кому надо в зеркало смотреть.

И он действительно посмотрел в зеркало - водительское - где ему была видны только глаза водителя с выражением, которое ему, однако, не понравилось. Сидящий за рулем детина молчал, но молчал совершенно не как чужой человек, а как свой, который тоже принимает участие в действии, но просто в данный момент занят, а может, просто ему говорить ничего не хочется.

Игра продолжалась всю дорогу по залитым огнями улицам, вплоть до подъезда Людмилы Павловны - якобы пьяная она, якобы трезвый и корректный Виталик и молчаливо присутствующий водитель.

Машина легонько заехала на обледенелый тротуар, Людмила Павловна вылезла, кивком набросила на голову капюшон, выпрямилась и посмотрела наверх, на освещенные окна с разноцветными шторами и цветами на окнах.

-- Ну вот, - сказала она, покачнувшись. - Люди посмотрят, чего скажут. Надрались на ровном месте.

Виталик поспешил поддержать ее за локоть. Он не удивился бы, если водитель последовал бы за ними, но тот опустил кнопки и уверенно уплыл вместе с машиной, не ожидая никаких других инструкций.

В подъезде она, снова залившись смехом, повисла на шее у Виталика, с громким чмоком поцеловала и, развевая полы шубы и топая каблуками, пешком побежала по лестнице. Виталик тоже засмеялся и отправился за ней. Дверь распахнулась как-то неожиданно быстро, и они оказались в квартире. Шуба полетела куда-то в сторону, сапоги в другую, зажглось неяркое бра в коридоре, и Людмила Павловна, без тапок, в одних колготках, побежала по паркету к спальне. Виталик, задержавшийся с ботинками, настиг ее в дверях, и тут его с визгом встретила подушка. Виталик со смехом швырнул эту подушку в Людмилу Павловну, разбив ей прическу, потом подобрал с большого матраса еще одну подушку, и тоже швырнул, потом вдруг схватил следующий предмет - это оказалась небольшая хрустальная вазочка, стоящая на полке - и, словно не контролируя себя и видя себя как бы со стороны, в замедленной съемке, расчетливо и метко отправил вазочку прямо в Людмилу Павловну.