Темный мастер - [28]

— Уж уволь! — поморщился юноша. — Мне достаточно и того кошмара, что поют обо мне на улицах!

Слава состроила понимающе-сочувственную физиономию и уже серьезно заметила:

— Думаю, ситуация изменится, когда ты решишь, наконец, взять себе личного ученика: в местных школьных россказнях станет меньше выдумки и больше правды. Пора бы уже!

— Я подумаю об этом, — ухмыльнулся Огнезор, ясно давая понять, что обременять себя учеником он, конечно же, не собирается.

Но спорить на эту тему девушке совсем не хотелось. Особенно, когда рядом испускал аппетитнейшие ароматы долгожданный ужин.

Уже сидя за столом при ярком свете множества свечей, Слава заметила на лице молодого мастера следы крайней усталости. Не только физической, но и такой, какая бывает от чрезмерного использования Дара. Его кожа побелела, натянулась до прозрачности, глаза выцвели и скользили с предмета на предмет, словно не в силах зацепиться за что-либо надолго, губы чуть заметно подрагивали и кривились, будто от горечи…

Истощение. Опять.

Славино веселье тут же испарилось, сменившись беспокойством и растущей досадой.

— Как твое преследование? — хмуро спросила она. — Ведь ты не просто так вернулся в столицу.

— Я виделся с Реми в Краме, — изо всех сил изображая бодрость, ответил Огнезор. — Тот еще проныра. Из него почти ничего не удалось вытащить.

— Тебе — и не удалось?

— Ну, я ведь не волшебник из сказки, Слава! — раздраженно огрызнулся он. — Мне, чтобы влезть кому-то в мозг, как и тебе, нужен, как минимум, контакт глаза в глаза, а еще лучше — взгляд и прикосновение. Старый плут не дал мне ни шанса: будто чувствовал. Конечно, если бы не протекция высших чинов, я мог бы узнать все, что мне надо, насильно… Но тут уж Реми повезло. В отличие от старика Сенара…

— Очень неприятно было? — сочувственно спросила Слава, с содроганием вспоминая свой единственный опыт такого рода.

Огнезор оставил этот риторический, в общем-то, вопрос без ответа. Вместо этого кратко рассказал о своей поездке, опуская, конечно, особенно примечательные детали — вроде Ночеборовых учеников или истории с Агром. Некоторые вещи даже Славе знать не стоило…

Новоиспеченный мастер внимательно слушала, стараясь не перебивать. Лишь иногда у нее на лице появлялось какое-то странное выражение — то ли осуждающее, то ли обеспокоенное.

— И что ты об этом думаешь? — спросил, наконец, Огнезор, завершая рассказ.

— Это очень любопытно, но вряд ли многое дает, — как-то уж слишком мрачно подытожила девушка. — Куда ты намерен направится дальше?

— В Оллан, повидать этого Храша, а затем — в Таркхем.

— Где это?

— Городишко на севере, в горах. Есть у меня ощущение, что наша охотница может в родные места наведаться…

Пальцы Огнезора задумчиво потерли заросший за последние дни подбородок, глаза скользнули по лицу собеседницы и вдруг сузились, наливаясь колючим раздражением.

— У тебя есть, что сказать мне, Слава? Я же вижу — очередная нотация так и просится тебе на язык!

Девушка вспыхнула.

— А раз видишь, значит и сам должен знать! — не сдержавшись, выдохнула она. — Ты сейчас изнурен и почти на грани! Не думаю, что только в Сенаре здесь дело!.. Можешь не рассказывать, что там еще было. Но… зачем ты это делаешь, Огнезор? Что пытаешься доказать? Ты хоть понимаешь, что запросто мог сойти с ума?

— Прекрасно понимаю. Мастерством Разума я владею не хуже тебя! — ядовито парировал он.

— Я просто не могу на это спокойно смотреть! — никак не успокаивалась Слава. — Рисковать собой непонятно ради чего! И это ведь не в первый раз! О чем ты вообще думаешь?!..

— Я не собираюсь выслушивать такое от тебя! — зло осадил ее Огнезор. — Истеричных влюбленных дур мне и за этими стенами хватает!

Громыхнув резными деревянными ножками стула, зазвенев серебряной посудой, он резко вскочил из-за стола, обжег девушку гневным взглядом, будто желая добавить еще нечто столь же оскорбительное, но, вдруг сдержавшись, отвернулся к темному витражному окну.

Слава умолкла, задохнувшись от обиды и гнева. Безуспешно попыталась придать лицу безразличное выражение, и нервно завертела в руках пустой бокал, яростно поглядывая то на дверь, то в спину Огнезору, раздумывая, стоит ли вообще здесь оставаться.

Юноша видел ее колебания — отраженные в темном оконном стекле, искаженные цветными витражами. Легкое чувство вины пробилось вдруг сквозь его усталость и раздражение.

— Извини, Слава, — тихо произнес он, не оборачиваясь. — Знаю, это было… грубо. Я не хотел. Правда, извини…

Она все так же молчала, и Огнезор, окончательно с собой справившись, решился обернуться, чтоб одарить Славу просительным взглядом.

Ответом ему было настороженное, вытянувшееся в изумлении блеклое лицо, темные, подозрительно суженные глаза, рука, почти взметнувшаяся в попытке пощупать его лоб: нет ли жара?

Не очень приятно, когда на тебя смотрят, как на умалишенного.

— Я совсем перестаю узнавать тебя, — наконец, глухо проговорила девушка. — Высокий мастер Огнезор никогда ни перед кем не извиняется.

— Ну, все бывает впервые, — хмыкнул он, делая вялую попытку вернуться к недавнему непринужденному тону. — Наверное, я устал больше, чем думал.