Темный маг - [4]
— Ну, как — живой… Да не дрожи ты так — ради тебя ж и старался. Тебе-то этот твой Зармок наверняка не рассказывал, почему тебя посылает, а не сам ходит, так ведь?
Данька медленно кивает — видимо, еще не до конца отошел от потрясения. Если бы ему после волшбы так хорошо не стало — вот, как пить дать, в лес бы деру дал. Другое дело, что не далеко б ушел — заклятие-то коварное: мышцы еще полчаса никакие будут, тут даже ходить не в радость, где уж там бег по пересеченной местности.
— Так значит не сказал… Ну, тогда я скажу. Тот, кто ведьмин цвет просто понюхает — полгода болеть будет. Тот, кто в соке испачкается — на всю жизнь больным станет, а само место, куда сок попал — почернеет и отомрет. Ну, а если как ты, три дня траву рвать, да туда-сюда таскать — так тут уж повезет, если до конца года протянешь. Яд, конечно, и вывести можно, только вот гляжу, тебе это не по вкусу пришлось. Я, впрочем, человек честный — коли не нравится могу его обратно вернуть… Ай!
Откуда только силы берутся: только что на ногах еле держался, а уже корками арбузными кидается! Ну, да, да — знаю, что с юмором у меня не очень. Но зато хоть поверил, что я добра хотел. Теперь осталось лишь мировую подписать, но это дело времени — корки-то у него уже закончились…
Нет, ну как все-таки приятнее шагать по дороге не одному, а в компании. И путь короче, и солнце не так печет, да еще и мысли интересные в голову лезут. Взять хоть этого Зармока — кто такой, откуда выискался? Первый раз о нем слышу, а ведь вроде мужик-то опытный, явно не самоучка какой. Или вот, за каким эльфом, ему ведьмин цвет понадобился — на зелья? Так тогда бы большую бригаду отрядил — один Данька много не натаскает. На волшбу какую? Тоже не то — тут бы и пары стебельков хватило, нечего три дня мальчишку туда-сюда гонять. Впрочем, следующей партии он может еще долго ждать. Данька теперь ученый — он на всякий случай даже просто смотреть на эту траву опасается. Где уж там до деревни тащить. Да и я думаю — незачем всякую отраву в людное место нести, лучше уж здесь в кустах прикопать. Благо коробку-то герметичную Даньке выдали, чтоб было, куда стебли складывать. Непростая такая коробка — чар от ядов на ней больше, чем у человека пальцев, — видно, сильно боялись, что сами потравятся. Нет, ну, каковы подлецы — коробку подготовили, а хоть перчатки какие дать… Впрочем, и то ясно: если уж одного посылают, то дело, видимо, тайное, а коли бы я не вмешался, так Данька бы точно никому не проболтался — не успел бы просто. Практичный подход… Только вот за такую практику, коли встретимся, я этого Зармока заживо в землю зарою. И камешек сверху положу — тонн на десять, так на всякий случай…
— Пришли, дядя Горислав, — вот она деревня наша! Вы тут, пока подождите, а я сбегаю, поздороваюсь, да предупрежу, что вы идете — а то наши уж больно чужаков не любят, тем более магов всяческих.
— Э… куда… стой ты…
Быстро, однако, бегает, коли захочет! Что ли и вправду тут подождать… Конечно, прошлые три покушения я и пережил потому что все время совался куда не просят… Да и тот верзила в кольчуге, что Даньке наперерез прет, мне тоже, ну, очень не нравится! Да и, в конце концов, какой же я к свету маг, коли мне каждый спасенный будет указывать, что делать, да где подождать! А насчет того, что чужаков, да магов не любят, так это их собственные проблемы — в крайнем случае, не меня же от дороги отдирать будут…
Ну, вот, стоило мне, спускаясь с холма, на секунду потерять Даньку из вида — он тут же снова влип в неприятности. Хорошая черта — для мага, к примеру, жизненно необходимая. Правда, маг-то из них всегда выпутается, да еще и в выигрыше окажется, а вот у Даньки пока с этим некоторые… трудности. Если точнее, то этот громила его за шкирку на полметра вверх поднял, встряхнул, видимо, пару раз, а теперь о чем-то допытывается. Хотя почему "о чем-то", ясно же, что о собранной траве. Той, что где-то в кустах придорожных закопана.
— Ты, клоп, я тебя последний раз спрашиваю — куда ты, поганец, дел коробок?! Еще раз промолчишь, будешь с Гобратем общаться — уж он-то язык развяжет! А может и сразу к хозяину отправит: хоть польза какая от тебя будет, ему все равно свежая кровь понадобилась. Ну! Чего молчишь, клопеныш!
— А, ну, пусти, Браг, что тебя так и эдак! Пусти, говорю, а не то хуже будет, ты, гоблинская морда!
— Хуже говоришь… А ты, значится, зубки показывать вздумал, уродец! Ничего… это я сейчас исправлю… а потом еще и домой к тебе наведаюсь! Как там Горбать говорил… Совмещу приятное с полезным, во!
Это он зря сказал… Да и ржать как лошадь не следовало. Я думал ему просто кости переломать, но тут видимо случай запущенный и требует… хм, особых мер. В целом, конечно, надо бы толкнуть речь — о том, как неправильно обижать маленьких. Но, во-первых, аудитория неблагодарная, во-вторых, надо же и светлым что-то оставлять, и так почти даром хлеб едят. Я же всегда предпочитал словам дело. Поэтому, стоило лишь верзиле отвлечься от Даньки и, широко распахнув глаза, уставиться на меня и мой посох, в этот раз полыхающий алым, как магия тут же принялась за дело…
Сегодня в России нет уличной политики (как, впрочем, и любой другой публичной политической борьбы), но еще десять-пятнадцать лет назад бессчетные акции леваков под красными флагами воспринимались всерьез. Их время прошло, а о прошедшем пишут мемуары: в этой книге воспоминаниями о боевой юности и политическом акционизме начала нулевых делится Василий Кузьмин, тогда — активист «Авангарда красной молодежи», выступавшего под лозунгом «Наша Родина — СССР». (Впрочем, автор книги и по сей день не отказался от своих идеалов и не опустил руки — в отличие от многих и многих.) Если сегодня обсуждение почти любого митинга сводится к тому, кто, сколько и кому заплатил, то для активистов АКМ рассуждения о пролетариате и классовой борьбе, какими бы нелепыми они ни казались стороннему наблюдателю, были прямым руководством к действию.
Если герой — то по меньшей мере рыцарь, принц или на худой конец гость из другого мира. Если злодей, то минимум — повелитель Тьмы, ну, или по крайней мере могущественный некромант. А простой десятник — так третий слева в последнем ряду… Но кто сказал, что его история не может быть интересной? Тем более, что как раз этот десятник далеко не простой!
Энге Андельсон, 16-летняя девушка, переезжает в Россию в город, который невозможно найти на карте. И тут она сразу встречает странных и необычных людей. Она пытается отогнать от себя мысль, что что-то здесь не так. Но с каждым днем это становится сложнее, пока она не понимает, что всё, что происходит вокруг — это правда. Эти таинственные люди, при виде которых другим становится плохо, но не ей… И они это замечают. Замечают, что Энге другая, которой нельзя знать их тайны, иначе они поплатятся жизнью…
В десяти томах «Антологии мировой фантастики» собраны произведения лучших зарубежных и российских мастеров этого рода литературы, всего около сотни блистательных имен. Каждый том серии посвящен какой-нибудь излюбленной теме фантастов: контакт с инопланетным разумом, путешествия во времени, исследования космоса и т. д. В составлении томов приняли участие наиболее известные отечественные критики и литературоведы, профессионально занимающиеся изучением фантастики.«Антология мировой фантастики» рассчитана на всех интересующихся такого рода литературой, но особенно полезна будет для школьников.