Темный маг - [2]
Медленно выдыхаю воздух — посох одновременно с этим окутывается багровым свечением и снова принимает облик обычной дорожной палки. Вроде бы все. Со стороны теперь путник, как путник, ничего особенного. Только вот пришел со стороны Диких пустошей, а это уже повод, чтобы подозревать меня, ну хотя бы в людоедстве. Другое дело, если бы меня сопровождал кто-нибудь, кто мог бы подтвердить мои благие намерения… Кто-нибудь из местных… кто-нибудь, кто был бы обязан мне жизнью… А это ведь неплохая идея, свет ее побери.
— Ну что, оклемался?
— Спасибо вам, конечно, дяденька маг, только вы…
— Только я что?
— Только вы в следующий раз-то поосторожнее будьте, а? Я уж, как упал, думал насмерть отбился.
На несколько секунд, позволяю себе забыться чистым, звонким смехом — если бы этот недоросль знал, после каких страшных ран люди умудряются выжить, он бы уж точно подумал прежде, чем сказать такое. Впрочем, до него, кажется, это тоже быстро дошло:
— Да, что вы смеетесь-то так! Уж и пошутить нельзя. Я и без вас знаю, что лишь девчонки над синяками ревут, а воин должен ими гордиться!
Легким усилием воли обрываю смех — со стороны это обычно выглядит весьма эффектно:
— Ну и как зовут-то тебя, воин?
Смех оборвать легко… изгнать веселый огонек из глаз гораздо сложнее. А паренек-то глазастый — углядел, увидел, не в рот, а в глаза смотрит:
— Опять вы издеваетесь что ли! Какой из меня воин! Что вам больше смеяться не над кем?! Спасибо, конечно, что вытащили, благодарствуйте, да вот только, зубоскалить у меня тут с вами, нету времени, идти мне пора.
Ну, уж, отбрил, так отбрил. Урок мне старому — невежественный, не значит глупый. Только в одном он ошибся — пойти-то он пойдет, только вот, во-первых, вместе со мной, а, во-вторых, когда я идти решу.
— И то право — пошутили и будет. И все-таки, как звать-то тебя, парень, а? Да и путь куда держишь, тоже любопытно?
— Даниилом звать. По отчеству, Даниил Велемирович. А так обычно Данькой кличут. И пути я никакого не держу, что я князь, али барон какой, чтобы целой дороги хозяином быть!
В этот раз сдержать смех сложнее — загнул, так загнул. Далеко ж меня занесло! Провинция, одним словом. Глубинка, да и только.
— Когда спрашивают, куда путь держишь, Даниил Велемирович, это значит, знать хотят, идешь ты куда, а вовсе не какой ты дороги хозяин!
Ну, вот — опять набычился. Все-таки надо было его расспросить, пока он из плавунца торчал, какой-то он тогда что ли более сговорчивый был.
— У нас тут таких мудрых речей не держат, магов-то нету. Да они нам и без надобности, своих проблем хватает. Вам-то, кстати, что здесь нужно, господине маг, а?
Ну, прямо не двенадцатилетний мальчишки, а деревенский староста в возрасте! Видать плавунец — не самое большое его несчастье.
— Ну, во-первых, я тебе никакой не "господине маг". Хочешь назвать, называй по имени, оно для того и существуют. Меня, к слову, Гориславом зовут. Во-вторых, здесь мне ничего не надобно, да, впрочем, я так понимаю, как и любому другому. По доброй воле сюда ни один нормальный человек не сунется. Я же просто мимо прохожу. И, наконец, в третьих, что же тебе маги-то так сдались, а? На моем примере-то, ты как раз должен был убедиться, что мы и нужны, чтобы решать проблемы… любые проблемы.
— Ну, вы значит неправильный маг, госпо… дядя Горислав. Маги они как раз проблемы создают. Вот хоть яму эту заклятую, что б ей! Я ж в ней с полдня просидел, думал уж смерть пришла. Если б не вы, так с голоду бы и помер. А, Зармок этот проклятый, будто он хоть одну проблему решил…
Последнее предложение вышло каким-то оборванным. Что же это за Зармок-то такой? Интересно, интересно. Впрочем, время придет — узнаю. А пока… Пустая моя башка! Он же полдня в плавунце сидит. Не пивши, не евши! То-то он такой колючий на словах-то. Недочет, какой недочет! А, он, кстати гордый — специально не просит. Хорошая черта, только вот в жизни ему с ней плохо будет.
— Парень, вот что, ты подожди-то дальше идти. Я тут как раз привал сделать думал, а одному и еда не в радость. Может, составишь мне компанию за трапезой-то. Да и потом идти нам вроде как по пути. Вдвоем и дорога короче, и хлеб слаще.
— Ну, раз вы настаивайте…
Ты плечами-то пожимай, сколько влезет, ты, главное слюной не захлебнись, пока я котомку-то развязываю. Настаиваю — как же, как же. Зато двух зайцев убил — и мальчишка поест — подобреет, и до поселка он меня согласился проводить. А раз с ним пришел, значит и не такой уж и незваный гость.
Если бы кто-нибудь брел этой чересчур уж пустынной дорогой минут эдак через пять, то он стал бы свидетелем по-настоящему идиллической картины: зеленая травка, теплое солнышко, завтрак на траве и два мирно беседующих путника. Правда, он, конечно, не догадывался бы даже, как неудобно сидеть на этой острой и колючей траве, и как отказывается работать голова под лучами треклятого палящего солнца, явившегося сюда похоже прямиком из центра пустошей. В общем, единственное, что удалось так это завтрак: свежий хлеб, копченая колбаса, холодная родниковая вода (спиртное не употребляю в силу профессиональной принадлежности) и, фанфары, две свежих, сочных дольки арбуза на десерт. Что? Какие такие дольки у арбуза? А вы пару месяцев посидите на драконьей диете — даже яблоки будете мерить горстями. Впрочем, это не важно, ибо слово дольки я при Даньке не употребил и подозрений, соответственно, не вызвал. Гораздо больше его насторожила моя бездонная дорожная сумка, где нашлось место: скатерти льняной — одной, буханке хлеба — одной, кругу копченой колбасы — одному, берестяным стаканам — двум, ножам острым стальным — двум, баклаге с холодной пресной водой — одной и долькам арбуза — двум. Особенно он забеспокоился, когда я начал вынимать из сумки ножи, но, убедившись, что я собираюсь только резать хлеб и колбасу, постепенно расслабился, чему не мало способствовал пустой желудок и почти готовая трапеза. Похоже, было, что он все-таки поверил, что есть его, я не буду, а все остальное с чистой совестью свалил на мои магические фокусы. И, в общем-то, правильно сделал.
![Комсомол имени Летова](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Сегодня в России нет уличной политики (как, впрочем, и любой другой публичной политической борьбы), но еще десять-пятнадцать лет назад бессчетные акции леваков под красными флагами воспринимались всерьез. Их время прошло, а о прошедшем пишут мемуары: в этой книге воспоминаниями о боевой юности и политическом акционизме начала нулевых делится Василий Кузьмин, тогда — активист «Авангарда красной молодежи», выступавшего под лозунгом «Наша Родина — СССР». (Впрочем, автор книги и по сей день не отказался от своих идеалов и не опустил руки — в отличие от многих и многих.) Если сегодня обсуждение почти любого митинга сводится к тому, кто, сколько и кому заплатил, то для активистов АКМ рассуждения о пролетариате и классовой борьбе, какими бы нелепыми они ни казались стороннему наблюдателю, были прямым руководством к действию.
![Кэр-десятник](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Если герой — то по меньшей мере рыцарь, принц или на худой конец гость из другого мира. Если злодей, то минимум — повелитель Тьмы, ну, или по крайней мере могущественный некромант. А простой десятник — так третий слева в последнем ряду… Но кто сказал, что его история не может быть интересной? Тем более, что как раз этот десятник далеко не простой!
![Мир Энни Мор](/storage/book-covers/be/beecd798b596362abe16194c4fd065c83286b566.jpg)
Энге Андельсон, 16-летняя девушка, переезжает в Россию в город, который невозможно найти на карте. И тут она сразу встречает странных и необычных людей. Она пытается отогнать от себя мысль, что что-то здесь не так. Но с каждым днем это становится сложнее, пока она не понимает, что всё, что происходит вокруг — это правда. Эти таинственные люди, при виде которых другим становится плохо, но не ей… И они это замечают. Замечают, что Энге другая, которой нельзя знать их тайны, иначе они поплатятся жизнью…
![Антология мировой фантастики. Том 10. Маги и драконы](/storage/book-covers/0a/0a810b2a714f3948614285dbe7c6151af55b9348.jpg)
В десяти томах «Антологии мировой фантастики» собраны произведения лучших зарубежных и российских мастеров этого рода литературы, всего около сотни блистательных имен. Каждый том серии посвящен какой-нибудь излюбленной теме фантастов: контакт с инопланетным разумом, путешествия во времени, исследования космоса и т. д. В составлении томов приняли участие наиболее известные отечественные критики и литературоведы, профессионально занимающиеся изучением фантастики.«Антология мировой фантастики» рассчитана на всех интересующихся такого рода литературой, но особенно полезна будет для школьников.