– Бог с ним, с Владиком, сами разберемся. Ты вот лучше скажи, почему предрекаешь нам недолгое сидение в Цитадели? Если что-то знаешь, и у тебя доказательства есть, то выкладывай.
– Сперва скажи своим друзьям, чтобы садились к столу и нос не воротили от моей похлебки, – выдвинула ультиматум старуха.
Друзья, заслышав это, опять засобирались уходить, что-то бормоча о диетах.
– Да я ведь не с простой блажи вас мертвечиной угощаю, – досадливо бросила пенсионерка. – Думаете, как я тут столько времени одна прожила, без высоких стен-то? Мертвое чует живое, ненавидит его и алчет. Вкусите плоть покойников, и они не смогут вас учуять, ибо примут за своих. Ежели того не сделаете, то до утра нам не дожить: почуют, ироды, явятся великой силой.
– Так, ну-ка все к столу! – скомандовал Цент. – Разбирайте ложки, бабка, наваливай им с горкой. Они у меня все съедят и добавки попросят. А что, это правда, что если мертвецов жрать, то они тебя не увидят?
– Если принять дополнительные меры, – ответила старушка, наполняя тарелки гостей. – Чем больше их плоти в тебе и на тебе, тем надежнее. Вкушай их мясо, украсься их костями. Отгороди живое в себе мертвечиной, и не учуют.
– Надо же, – удивился Цент. – Вот так вот. Век живи – век учись. Знать бы это раньше. А ведь мог бы выяснить опытным путем. И ведь было на ком опыты ставить…. Ах, как же это я не догадался?
Представив, какую бездну позитива он мог бы заработать, кормя Владика мясом зомби, Цент чуть со стыда не сгорел. И он еще считал себя мастером садистских дел и профессором издевательских наук. Дилетант! Зеленый, неопытный дилетант!
Осознав, что на свете, оказывается, существует еще множество неизвестных ему доселе способов терзать очкарика, Цент понял, что того нужно изловить любой ценой. Им двоим так много еще нужно познать и изведать. Цент чувствовал себя первооткрывателем, едва ступившим на неизвестный континент.
Пока Цент изобретал новые способы приятного времяпровождения, его спутники героически трапезничали. Пусть вкус у похлебки был отменный, но предрассудки все портили на корню, так что проглоченная пища едва не лезла наружу, а за столом, вместо дружного чавканья, звучали мучительные стоны и хрипы. Дважды Машка и один раз Алиса вскакивали из-за стола, и, зажав рот ладонью, бросались наружу, откуда неслись звуки достаточно зловещие. Андрей оказался более стоек на кишки, и не взял за трапезу ни одного рвотного таймаута. Цент наблюдал за неженками с презрительной усмешкой. Самого его, к примеру, ничуть не коробило от мысли, что он съел какого-то прямоходящего субъекта. Во-первых, этот субъект все равно давно уже перестал быть человеком, а во-вторых, вкусное греховным не бывает. И вообще, это никого не касается, кроме Всевышнего, пред которым однажды придется держать ответ за земные деяния. Ну а уж там-то у Цента все было схвачено четко. На храм пожертвовал столько, что до сих пор жаба душила, после такого щедрого заноса небесное руководство просто обязано было закрыть глаза на его мелкие прегрешения.
Бабка, с умилением поглядев на насыщающихся гостей, слазила за печку, и вернулась обратно с костяными бусами. Тех было аккурат четыре комплекта. Выглядели украшения на любителя, какового еще поискать. Кости, а точнее их обломки, были черны и благоухали. Но Цент решительно схватил одни, и повесил себе на шею. В нос шибанул аромат нестерпимый, но изверг попытался думать о чем-нибудь приятном. Например, о том, как когда-то мучил в темном подвале жадных коммерсантов, а они так мило визжали, так сладко вопили. Ох, куда же ты ушло, времечко золотое?
– Я это ни за что не надену! – закапризничала Машка, едва сдерживая рвущийся наружу поздний ужин.
– Коли хотите отыскать своего друга, делайте так, как велю, – присоветовала пенсионерка.
– Да, делай так, как велит! – поддакнул Цент, который еще как хотел найти своего лучшего друга Владика. – Ты же слышала – это защищает от мертвецов.
– Меч и автомат тоже неплохо защищают, – заметила Машка.
– Там, куда лежит ваш путь, оружие смертных вам не поможет, – зловеще напророчила ведьма. – Ибо еще не ведаете, что за лихо поселилось в этих землях. Перед вашим приходом гадала я на косточках, и открылось мне. Видела мужа хилого, прыщами усыпанного, чей путь лежал прямо в логово тьмы. Чую, ваш это друг пропавший.
– Хилый, прыщавый, – торопливо сверял приметы Цент. – Так, а очки были? А неповторимый аромат мужества и отваги? А моя тушенка в ваших видениях, случайно, не мелькала?
– Подожди с тушенкой, – прервала его Алиса. – Бабушка, скажите, где сейчас Владик? Нужно найти его как можно скорее. Вы даже не представляете, насколько он важен для всех нас.
– Это точно, – согласился Цент. – Даже не представляете.
– Все скажу, все, – пообещала старуха. – Направился Владик ваш прямо в гиблое место, туда, откуда живым уж никто не возвращается. Ибо обитает там зло невиданное, каковое доселе не топтало нашу землю.
– Да кто там обитает-то? – не выдержал Цент. Бабка была хуже голливудского ужастика, в котором все кино нагнетают зловещую интригу, а в итоге выясняется, что всему виной была маленькая девочка, или, как вариант, маленький мальчик.
