Мимо пробежал Снорри Дристун, проскальзывая мимо людей, как угорь в воде. Пока я добивал эста, он уже успел снести голову одному мужику и рубануть какого-то хирдмана. Снорри был трусом, и от страха в бою творил невероятные вещи. У него от трясучки ум за разум заходил. А дома его даже дети били.
Воины топтались в кровавых лужах, поскальзываясь в бурой слякоти, падая и поднимаясь. До края городка мы все-таки добрались. За частоколом горели дома, визжали девки, в грязи валялись их бывшие защитники, исходя паром из рубленых ран, остывая на осеннем холоде. По слухам, в городке была собрана богатая дань для местного ярла, да как говаривали торговые людишки, купцы там жили ни в чем себе не отказывая. Торговцы янтарем - самые богатые, это каждый мальчишка знает. А мы - бедные мореходы севера, могут же они нам помочь.
На меня выскочил мелкий парнишка, недоносок с батькиным мечом, да пока замахивался, я успел сбоку подрубить его топором. Лезвие застряло прямо у него в скуле. Я дернул древко на себя, и вокруг рассыпались, словно бусы с девицы, кровавые капли и зубы, выдернутые из челюсти. Без половины головы не побегаешь. Тело тут же завалилось мне под ноги, а крышка от черепа покатилась дальше, добавляя еще крови в багровые ручьи.
Дристун пронесся мимо, волоча за ногу тело, обрубленное по пояс. Сизые кишки волочились за ним по лужам.
— Снорри, куда такой трофей поволок? Трахать сам, или своей мамочке? — я заржал, глядя как в безумные глаза Дристуна приходит разум. — Гляди, кабы чего не вышло. Мертвяки, они такие - закусит задницей, так твоя Рунгульд тебя и не дождется. Тут и останешься.
Запыхавшийся Снорри бросил ногу и затоптался на месте. Звук боя отдалялся, вокруг из живых уже никого не было.
— А, Бьярни. Ты это. Помоги, друг. Опять у меня того…— была у Дристуна одна особенность, за которую его так и прозвали. Со страху у него живот прихватывало, да в самые неподходящие моменты. — Постой недалеко, я быстро.
Снорри порысил к ближайшим кустам, я пошел за ним. Как раз рукоять оботру, а то скользит уже от крови, и намотка не помогает. Вдали, за распахнутыми воротами городка, все еще шел бой. Дристун забрался в кусты, положил меч на коленки и держась за него, присел.
— Да вот, Снор, вояка из тебя отменный, ты как дух смерти на поле битвы, — завел я шутливую речь, потирая нос. Вонял Дристун знатно. — А вот с животом своим все ладу не найдешь. Тебя может Локи проклял? Сидел он такой за столом у себя в Асгарде, мед пил, а потом тебя увидал, у нас, в Стиррбю, да подумал, что вот Снорри, сын Дьярви, такой храбрый викинг, да чего-то ему не хватает. Может ему хвост волчий присобачить? Чтоб след свой заметал, и враги бы его не нашли. А может ему дать слабый желудок, чтобы он крушил все вокруг, жаждая только одного - присесть в укромном местечке?
— Дурак ты, Медведь, и дети твои дураками будут. — Дристун и сам уже хрюкал от смеха. — Ну чего Локи на меня смотреть? Только если когда я к сестре твоей наведывался. Вот там было на что посмотреть.
Хотел я сказать, что я тоже к его сестре ходил, да нас прервали. Откуда-то из вечерних сумерек вылетело трое. Не успел я топор перехватить, как один из них бахнул мне секирой по шлему. На лицо потекло что-то горячее. В глазах помутнело. Успел заметить, как Снорри в глаз воткнулась стрела, так он и завалился на сосну, что сзади него была. Со спущенными штанами.
Поднялся я с земли, а вокруг все туманом заволокло. Качает еще, видать удар сильный был. Тут весь мир задрожал от топота копыт.
Оглянулся, а на меня несется огромный крылатый конь, грива его сияет, как утренняя заря, копыта с мою голову, и грохот такой стоит, аж присесть захотелось. Всадница на нем - такая красота! Волосы летят по ветру, глаза сверкают, мышцы на руках больше чем у Сигурдссона, а он в нашем хирде самый сильный - быка играя поднимает. Ух, здорова!
Шлем с крыльями на голове с бочонок. Валькирия просто! Валькирия? Это что же, я помер? Тут мимо пронесся еще один конь, топча тела павших. Дева, что сидела на нем, выхватывала за ноги, за руки души воинов, вставших с земли. Так вот и пришел мой час! Один, я иду к тебе! И я встал, раскинувши руки.
Валькирия пронеслась передо мной, подбирая Дристуна. Так и забрала его, с голой жопой. И с мечом, в который он вцепился, когда срать присел. Ох, и будет Одину смеха. Такой воин перед ним предстанет.
Кони носились, как угорелые, роняя с облачных грив росу, там где она попадала, вновь вырастет зеленая трава, закроет кровавые лужи.
Ко мне никто не подъезжал. Да как это? Я, лучший воин хирда, берсерк, хожу в вики с шестнадцати лет. Я тут что, просто так помер? А, может быть Фрейя заберет меня в свой дворец? Ммм.. это даже лучше. И я стал ждать, представляя, как богиня позовет меня разделить с ней ложе. Давно утихло все на поле битвы. Под ногами валялся мой топор. Выронил, когда меня секирой приголубили. А ты ж… А Дристун, хоть и без штанов сидел, но меч держал. От обиды я зарычал, потом заорал и завыл.
Сраные девки! Чтоб у вас глаза повылазили! Чтоб вам блевотину под столами вечность вытирать! Чтоб вас…
