Тёмный Легендариум - [97]

Зимы в этих местах, (а, точнее, широтах, как прочёл Скир), стояли тёплые, море не замерзало, и местные жители выходили на промысел круглый год. Осборн, старый отцов товарищ, у которого жил Скир, часто брал его с собой. В долгие зимние месяцы, когда рыба уплывала подальше от берегов, в море выходили поодиночке, пользуясь лишь небольшими сетями и удочками. Этими снастями мальчик управлялся не хуже любого другого. Помощи приходилось просить, только если клевала большая рыба.

Ему везло, и ни разу не возвращался он домой без улова. Однако везением он был обязан только самому себе. Экспериментируя (тогда это была просто игра), Скир сделал несколько своих привад и насадок. Позже он с радостью поделился этим своим открытием с Осборном. Старый рыбак сначала задумчиво крутил ус, но его сомнения рассеялись после первой же проверки. С тех пор Скир поднялся в его глазах ещё выше.

С начала весны и почти до середины осени начиналась большая ловля. Участвовало большинство жителей деревни. Они закидывали огромные сети, с которыми управлялось не меньше двадцати человек. Скир решил, что будет только лишним, и теперь днями пропадал в башне, с головой погрузившись в чтение.

В последних числах последнего весеннего месяца Скир отправился домой. Он договорился с Осборном, что приедет следующей зимой. На прощанье мужчина протянул ему что-то, зажатое в кулаке. Мальчик сгрёб таинственный подарок и, разжав руку, увидел блестящую золотую монету. Он стал слабо отнекиваться, но Осборн хлопнул его по плечу, так, что кости хрустнули, и велел прекратить этот «лепет селёдки»: заработал – твоё.

В этот момент мальчишка ощутил неизвестную доселе гордость от честно заработанного. Он бросился благодарить, в ответ рыбак обнял его, потрепал по голове и сказал:

– Помни: ты – желанный гость в нашей семье, и если когда-нибудь судьба оставит тебя без крыши над головой, без куска хлеба и без плеча, на которое можно опереться, то здесь ты найдёшь и то, и другое, и третье.

Так постепенно уходило детство; уходило, забирая с собой и отрочество, и юность с их наивными радостями и тревогами. Следующие четыре года вымели их, заменив огнём мечты, жаждой познания и спокойно-равнодушным взглядом на окружающую действительность.

Как смогли ужиться в одном человеке эти, на первый взгляд, противоположные вещи? Как можно быть одержимым идеей и, добиваясь её, не выказывать своей одержимости? Но ведь мечты Скира не имели ничего общего с тихой уединённой вселенной, где он родился и вырос. Их разница только усиливала в нём сарказм и презрение к окружающему. Он был словно кремень, хранящий глубоко внутри пламя, ждущий только удара. Вполне отдавая себе отчёт в том, что удара так и не последует, если оставаться на задворках цивилизации, Скир начал подумывать об уходе. Ему было бы тяжело расстаться с родителями, но мечта звала, тянула за порог, и сопротивляться этому зову было невозможно. Кроме того, говорил он сам себе, я уйду не навсегда, я очень скоро вернусь – уже знатным рыцарем, известным всему королевству своими подвигами. Я подъеду к дому на белом коне и… – здесь начинались размышления, вполне знакомые и понятные каждому, кто хоть раз мечтал о воинской славе.

Впрочем, и в мечтах всё шло не так гладко, как хотелось бы. Рыцарем мог стать лишь дворянин, человек благородного происхождения. Дворянский титул передавался по наследству, жаловался вместе с назначением на высокую должность или за особые заслуги перед государством. Первое отпадало, второе делало исполнение задуманного весьма туманным и далёким. Оставалось третье.

Помимо этой были и другие проблемы. К примеру, Скир совершенно не умел владеть мечом. Это обстоятельство невероятно смущало его. Он мог бы вступить в регулярные войска, но, наслушавшись историй отца, отбросил эти мысли. Крон часто говорил о службе. Ни ему, ни его полку не пришлось участвовать в войне. Как один из немногих, знавших грамоту, он был назначен полковым писарем. Отслужив пять лет, Крон так и не дрался ни разу по-настоящему. Строевая подготовка обошла его стороной, но и сложись всё иначе, его боевые умения не много бы выиграли. Новобранцев обучали азам, чтобы только не выронили оружие из рук, а набраться личного опыта было негде.

Поразмыслив, Скир пришёл к выводу, что ему нужен учитель. Где его искать, парень не представлял, и, за неимением лучшего, верил в свою счастливую звезду и помощь свыше. Итак, полный смутных порывов и предчувствий, он вошёл в тот возраст, когда прошлое ещё не тяготит, будущее не пугает и настоящее не затеняет свет надежды предчувствием беды.

Глава II

– Скир, Скир, ты идёшь с нами?

Скир приоткрыл глаза, но отвечать не стал, понадеявшись, что от него отстанут. Однако Ян затянул вновь:

– Ски-ир, ну ты идёшь? Пошли, а?

– Иду, – буркнул Скир и закрыл глаза. Его совершенно не вдохновляло бродить ночью (Ночью!) по полю в поисках непонятно кого и неизвестно чего. Он был обычным парнем. Причина его прохладного отношения к девушкам была в другом. Не совершив ещё ничего значительного, он уже мнил себя особенным, отмеченным высшими силами, Избранным. И оценивал окружающий мир с высоты своего (пускай, внутреннего) величия. И, как каждая девчонка ждёт своего принца, Скир ждал свою королеву. На меньшее он размениваться не собирался.