Тёмный Легендариум - [22]

Я прыгнул через всё помещение, к одному из лучников. Плевать, лучники они в самом деле или нет, но рядом с ними на лавках валялись и луки, и арбалеты, а их жёсткие раскосые глаза сразу вперились в меня, просекая, в чём дело. Я прыгнул вкось, вроде коряво, но доставая одного ножом, а второму ногой сбивая прицел. Цыкнули «плечи» арбалета, и болт впился в труп. Да, труп, с аккуратно разрезанным горлом. Я развернулся и метнул ножичек «с нежностью» в горло стрелка.

Я люблю горло. Попадаются и твердолобые экземпляры среди людей и эльфов, а уж среди гномов, орков, троллей – через одного. Кинешь чуть слабее – нож отскочит или пробьёт не до конца. Глазница хороша – но мала. Лезвие может застрять из-за излишней ширины – даже если попадёшь как надо. Под челюсть полагается бить только снизу. Щёки, скулы не дают нужного результата в нужное время. А горло не обманет. Не подведёт.

Осталось трое. Они уже вскакивали, когда я подхватил мечи из оружейной стойки. Два меча – это же так удобно. Я отбил в сторону меч ближайшего стражника, а вторым клинком располосовал его – что поделать?! – горло. Двоё других врубились одновременно. Звон мечей в тюрьме ничем не благороднее звона кандалов. По сути, то же самое. Я справился с ними легко: ушёл на нижний уровень атаки, чего пехотинцы, сколько их не переучивай, делать не умеют. А там просто отрубил им ноги.

Теперь следовало подумать. И найти, наконец, полноценное спиртное. Эти поиски отняли у меня несколько минут. Пустых минут. Бесполезных, как всё, во что я верил. Рашель, ты была права! Моя Рашель. Ну, что ж, продолжим. Ага, у одного завалялось нечто вроде плана тюрьмы. Так, нарисовал от руки – наверное, на память. А я обсчитался – до земли всего один уровень, и ещё три этажа надземных. Нет, не обсчитывался. Просто сказал себе – десять. Чтобы не идти во тьму и думать: ну когда же вы кончитесь? Десять – и точка. Осталось четыре.

Смена через два часа. Но это не так важно. До этого времени все они будут мертвы. Теперь об этой тюрьме сложат новую легенду. Великие силы, я не против, чтобы ей дали моё имя! Но, как говаривал мой папаша, для этого, сынок, надо хорошо постараться!

Выход со следующего уровня – прямо на внутренний двор. В южной части казармы, столовая и склады. В северной – библиотека, комнаты офицеров, и общий зал на самом верху. По периметру четвёрка вышек. Ворота с караулкой.

Верхние камеры должны неплохо охранять. Там же повеселее, потеплее. Днём кое-где видно солнце – сквозь решётки в потолке над галереями. На верхнем уровне у заключённых есть такое смешное свойство – срок. Метка, что они не до конца прокляты, что есть надежда дотянуть – и тогда скрипучая тюремная кибитка примет их в свои вонючие объятия и довезёт до дома. И там ещё можно будет пожить. У «нижних» гостей такой метки нет. Да, наверху явно веселее. Я зарядил четыре найденных арбалета: два взял в руки, два кое-как закрепил на бёдрах и пнул дверь.

Они ещё не ждали. Они ещё вольготно плелись по проходу – четвёрка недоумков. Каждый получил по стреле точно в глаз. Посмотрим, что там у нас. Вот этот полушлем, пожалуй, сгодится. Я взвёл арбалеты и пошёл дальше. Ещё четверо. Дзынн. Как в долбаном тире. Ворот крутится, пять дюймов – на столько сгибаются плечи арбалета от оси. Пять дюймов отделяют смерть от жизни. И мой палец на спусковом механизме. Ещё четвёрка. Палучите!

Вот, наконец, и помещение для стражи. Я выхватил мечи и вошёл. Здорово иногда поиграть воронёной сталью. Замах. Раскрут. Восемь обветренных, раскрасневшихся, задублённых северными ветрами лиц. Схождение. Две головы отваливаются напрочь. Один из моих учителей – мир его праху – называл такое «двойной крестовик». На самом деле, всего лишь полный «крестовик». Ты заваливаешься в зону поражения с уже разведёнными клинками и сводишь их в ударе. Получаем начальную позицию обычного «крестовика». И снова – в стороны. Ещё две головы – прощай! Я завертелся волчком, отражая удары опомнившихся стражников. Ах, вы думали, я уничтожал банды в сорок-пятьдесят голов, просто помолившись светлым богам? Песнь моих клинков была намного звонче и тоньше, я рубил пространство вкривь и вкось, но конечный итог выходил один – кровь на клинке и предсмертные стоны. Я покончил с этой четвёркой меньше чем за минуту. Что дальше?

Я с отвращением пнул мехи с вином. Какого кмхера?! Крепче пятнадцати градусов ничего нет! Даже если бы я полакал их кровь, мне и то было бы лучше, чем от такой бурды. Уровень тюрьмы чист. Или не совсем? Не важно, даже если какой герой и затаился в дальнем закоулке. Я услышу. Я не собираюсь тут околачиваться. Рашель, если бы ты видела меня сейчас, что прошептали твои губы?

Сквозь верхние прутья плеснуло снегом. Огонь в очаге вздыбился, потом прижался к углям и разгорелся с новой силой. Толковых кольчуг не видать, да и мечи не лучше моих. Но вот наголенники у одного неплохи. Я приладил куски металла, перевязал поудобнее цепи. Я всё ещё был лишён возможности их сбить, но уже как-то приспособился к их весу. Я знавал варваров, носивших на предплечьях защиту толщиной в палец. Некоторые выдумывали зацепы и ловушки. Если даже клинок не расколется от хорошего удара, ему всё равно хана.