Тёмный Империум - [9]

Проследив за направлением взгляда апотекария, человек поднял левую руку и поднес ее к лицу Корпа. Пошевелил удлиненными пальцами, человек так не мог.

— Одно из первых моих изменений, — гордо сказала зловещая фигура. — Позволяет делать операции более искусно.

Впервые Корп посмотрел собеседнику в лицо. Лицо без растительности, с тонкой кожей и впалыми щеками выглядело похожим на лицо апотекария Лора. Но кожа прилегала к черепу слишком плотно, будто ее сняли, удалили слой жира под ней, и пришили обратно. Черные глаза смотрели прямо. Извращенный интеллект, возможно, даже гениальность, сквозили в этом взгляде.

— Много времени прошло с тех пор, как я последний раз спасал чью-то жизнь, — продолжал незнакомец, — рад, что еще не забыл, как это делается.

Корп попытался что-то сказать, но в глотке пересохло. Корп сглотнул и попробовал еще раз:

— Кто… — проскрипел он

— Конечно! — засмеялся человек. — Как неучтиво с моей стороны! Прошло много лет, с тех пор как я последний раз принимал гостей, я совсем забыл про манеры. Я Фабрик. Апотекарий Фабрик.

Сердце Корпа на секунду остановилось. Имя Фабрика было темной легендой каждого Апотекариона. Гений, он служил в первой роте Пожирателей Миров и был храбрым воином и искусным хирургом, прежде чем предаться Губительным Силам, последовав за примархом Ангроном. Во времена Великой Ереси имя Фабрика стало синонимом извращенных экспериментов.

Некоторые поговаривали даже, что именно он стоит за многими мутациями, которым подвержены космодесантники Хаоса: слияние плоти с броней у Пожирателей Миров, адский союз из полуживого воина и неумолимой военной машины, представленный в дредноуте Хаоса.

— Вижу, вы про меня наслышаны, — Фабрик улыбнулся, увидев ужас на лице Корпа, — и спрашиваете, что же нужно мне от павшего десантника на этой павшей планете. Отвечу: геносемя.

Корп мысленно вернулся к последнему сеансу связи с командиром Селлеем. Он вновь услышал его слова, заглушенные волнами помех: "Новое вторжение… Когнис мертв…."

— Ваш библиарий воистину был могучим псайкером, — прочитал его мысли Фабрик. — К счастью, мои… союзники оказались сильнее него. Но, кажется, пред смертью он успел понять, зачем мы пришли на Антиллис, и предупредил командира. Он уничтожил себя и своих людей. Если бы мы не перехватили последнюю передачу, мы бы поверили, что проиграли.

"Все железы… Из рук противника…" — слова Селлия звенели в мозгу.

— Видите ли, моим хозяевам требуется больше воинов. Больше, чем можно воспроизвести, изымая генетически материал из погибших за наше святое дело. Я потратил века, экспериментируя с различными расами, пытаясь создать новые мутации. Но мои подопытные либо не принимали геносемя, либо были… бесполезны, — в словах Фабрика сквозила грусть. Слышно было, как кто-то скребется когтями в стенки своей стеклянной тюрьмы.

— Хотя я и не смел сказать это моим хозяевам, все же мне казалось, что варп сильно повлиял на геносемя наших воинов, ослабив его. Я решил вернуться к своей старой работе и извлечь генетический материал из более чистого источника, не испорченного жизнью в варпе, — со стороны могло показаться, что Фабрик говорит с приятелем или коллегой, обсуждая детали экспериментов.

— Мне кажется, что семя тех, кто еще служит Ложному Императору, может снабдить меня всем необходимым для завершения исследований. Я создам новую расу воинов, верных богам варпа и непобедимых в битве.

— Ты… Ты знал, что железы у меня, — прошептал Корп.

Фабрик кивнул.

— Мы искали тебя по всей планете, — улыбнулся он, — и нашли!

Теперь улыбнулся Корп.

— Но у меня их больше нет! К тому времени, как я отправил в небытие ваш дредноут, железы уже покинули эту планету! Ты проиграл, Фабрик! Проиграл!

— Да, к тому времени, как я тебя нашел, железы действительно были далеко от планеты, — продолжил Фабрик, не обратив внимания на слова Корпа, — все железы, кроме двух.

Слова молотом обрушились на апотекария. Глубоко в горле и под ребрами росли железы, которые он носил с тех пор, как стал десантником. Это было честью, это было предметом гордости.

— Нет! — вздохнул он, расширив глаза в ужасе. Он должен был отомстить или умереть, как подобает Мстящему Сыну. Решив, что долг его исполнен, апотекарий сам вложил в руки этому ублюдку, чудовищу, извращенной пародии на апотекария, оружие, способное уничтожить всю человеческую расу.

— О, да! — подтвердил Фабрик. Прежде чем Корп успел понять что происходит, кожа вокруг глаза Фабрика взбугрилась, а сам глаз невероятным образом изменил форму, превратившись в подобие линзы, используемой при операциях.

Слуга Хаоса подкатил поближе столик с инструментами. Его длинные пальцы схватили скальпель, длинный и тонкий, пригодный лишь для одного: вырезания.

— Я предпочитаю оперировать без анестезии, — сказа Фабрик, сделав шаг к Корпу, — отсутствие боли притупляет опыт оперирования, не так ли?

Апотекарий Фабрик принялся за работу. Крик его пациента лишь заставил отвратительных существ в стеклянных камерах заверещать и защелкать клешнями. Корп исходил криком. Он кричал не о своей боли, нет. Он кричал о своей чести, утраченной в пекле сражения. Утраченной навеки.