Темный ангел надежды - [5]

— Мне жаль, — тихо сказала она.

Макс поднял взгляд.

— В жизни иногда случаются странные совпадения, — сказал он, пытаясь улыбнуться, но его лицо выражало вызывавшую сочувствие боль. — Мэтт погиб из-за ребят вроде твоего приятеля Маркуса Джонса.

— Он мне не приятель! — яростно произнесла Элли, но Макс, казалось, ее не слышал.

Он закрыл глаза. У него были невероятно длинные темные ресницы.

— Там были правила, и нужно было им следовать. — Он снова открыл глаза, но казалось, видел перед собой совсем другое место, не то, где находился вместе с Элли этим тихим воскресным вечером. — Их эгоизм не позволил им даже задуматься о том, что они могут ошибаться. Мы тогда только окончили медколледж, а какой врач отклонится от процедуры всего-навсего из-за наших предчувствий? Или позволит нам менять список дежурств, чтобы мы могли присматривать за Мэттом? Да он сам говорил, что все в порядке. Что у него просто болит голова. Что он выспится, и все пройдет.

Макс прервался и сделал глубокий вдох, но Элли все еще молчала. Она была готова слушать, даже несмотря на то что знала — у этой истории вряд ли будет счастливый конец.

— Мы к тому времени уже были легендами благодаря тому, как отрывались, но даже это не помогло. К тому времени как мы закончили дежурить, Мэтт уже был в коме из-за кровоизлияния в мозг. Они держали его на системе жизнеобеспечения ровно столько, сколько было нужно, чтобы дать родственникам возможность подумать о пересадке. — Макс снова вперился взглядом в бутылки с таким видом, словно бы с удовольствием сейчас хлебнул чего-нибудь. — Они не хотели, чтобы мы ошивались рядом, — произнес он без выражения. — Да и с чего бы им этого хотеть. С нами за компанию он постоянно попадал в переделки. Его сестра Ребекка была уверена, что мы могли бы спасти его, просто недостаточно старались. Это были очень тяжелые времена. В конце концов мы оседлали мотоциклы и уехали, чтобы хорошенько расслабиться. А когда вернулись, оказалось, что они отключили аппараты и Мэтт мертв. Как бы то ни было, — он потряс головой, отгоняя воспоминания, — теперь мы делаем это каждый год. Уезжаем куда глаза глядят, а потом заканчиваем вечеринку бутылочкой холодного пива.

— А я вам помешала, — с раскаянием в голосе произнесла Элли, но Макс улыбнулся:

— Но зато мы получили возможность поразвлечься с одним из этих самовлюбленных адептов правил. Ведь в то время мы еще не знали, как нужно с ними обходиться. Поверь мне на слово, это достаточная компенсация.

Его улыбка производила на Элли странный эффект. Уголки его губ впервые приподнялись одновременно, и улыбка была теплой, на этот раз без примеси скорби или угрозы. Элли чувствовала, как эта теплота проникает внутрь ее и постепенно растапливает льдистый ком напряжения, от которого уже начинала невыносимо болеть спина. Прилив адреналина постепенно сходил на нет, оставляя за собой чувство полного истощения, но все было в порядке, потому что эта улыбка дарила энергию. Это было очень необычно. Элли было очень жаль, что она слишком устала, чтобы улыбнуться в ответ.

— Ну, вот моя история. — Макс приподнял бровь, в то время как его лицо снова приобрело суровые черты. — А что случилось с тобой, Элли Питерс?

Теперь он знал, что ее полное имя Элеонора, но продолжал звать ее Элли. Ей это нравилось. Хотела ли она рассказать ему свою историю? О да. Но испортит ли она этим первоначальное впечатление? Вполне вероятно. Элли не хотелось, чтобы Макс стал думать о ней хуже, поэтому она промолчала. Макс терпеливо ждал, бежали секунды, но он не сводил взгляда с ее лица. Элли нервно поерзала от усиливающейся боли в спине. И желудок тоже чувствовал себя как-то странно. Как будто он раздумывал, достаточно ли в нем содержимого, чтобы его извергнуть. Слава богу, выяснилось, что нет. Откровенно говоря, она вообще не помнила, когда в последний раз ела — вчера вечером?

— Он говорил правду? — ровным голосом спросил Макс. — Ребенок от него?

Элли почувствовала в этот момент горькое сожаление. Кажется, у нее не оставалось другого выбора, кроме как смириться с тем, что Макс будет думать о ней хуже. Она была обязана, по крайней мере, быть с ним честной.

— Да.

Такое короткое слово, но как же больно его произносить. Как бы Элли хотела, чтобы это не было правдой. В ее глазах блеснули слезы, но Макс словно бы ничего не заметил.

— Как вы познакомились?

— Я была у него операционной сестрой. В Окленде. Он долгое время даже не знал, как меня зовут, но потом неожиданно заметил и стал обращаться со мной на операциях добрее. И со всеми остальными тоже.

Макс изогнул бровь, такую же темную, как и его невероятные ресницы:

— А обычно он не был таким уж милым? Можешь не отвечать, дай угадаю. — Он поставил локти на стол и, говоря, стал складывать пальцами пирамидку. — Вспыльчивый характер? — Он сцепил большие и указательные пальцы. — Швыряет инструменты, когда недоволен? — Элли наблюдала, как встретились средние и указательные. — Периодически начинает над всеми насмехаться?

Элли вскинула голову:

— Откуда ты знаешь?

Макс сжал пальцы в кулак:

— Я знаю этот тип. И что же было после его мистической личностной трансформации?