Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса - [82]

В это время марионетка Карла — король Хлотарь IV — умер. Победитель при Суассоне вполне мог объявить себя королем Австразии, но, памятуя о судьбе своего деда Гримоальда, предпочел этого не делать и предложил корону, с соответствующими условиями, изгнанному королю Хильперику. Признав Карла майордомом востока и запада, Меровинг получил разрешение вернуться в Нейстрию и стать королем всех франков. Это было в 719 году. Хильперик заслужил лучшую участь, чем превращение в имя и тень. Если бы он родился восемьюдесятью годами раньше, его смелость и упорство могли существенно продлить жизнь дома Меровингов. А теперь уже было слишком поздно.

Хильдерик II умер через два года после того, как покорился Карлу. В хрониках древнего королевского дома осталось только два имени — Теодорих IV и Хильдерик II. Эти малоизвестные личности — неизвестна даже дата смерти Теодориха — были настолько слабы, что не могли быть использованы в качестве инструментов даже врагами великого майордома. Их положение превосходно описал Эйнхард. «Считается, что род Меровингов, от которого обыкновенно происходили франкские короли, существовал до царствования Хильдерика. <…> Может показаться, что этот род пришел к концу во время его правления, но только в нем уже не было никакой жизненной силы и ничего значительного, кроме пустого звания. Богатство и имущество короля находились в руках майордомов. Им принадлежала вся высшая власть. Ничего не оставалось королю, кроме как сидеть на троне, распустив длинные волосы, с нестриженой бородой, довольствуясь тем, что он только носит королевский титул и делает вид, что правит. Он выслушивал послов различных земель и, когда они уходили, казалось, давал им свои собственные решения, которые его научили или скорее приказали дать. За исключением ничего не значащего титула короля и скудного содержания, которое выдавал ему майордом дворца, как ему было удобно, он не имел ничего своего, кроме одного поместья с очень небольшим доходом. В том поместье у него был дом и слуги, которые откликались на его потребности и повиновались ему, но их было мало. Он ездил в повозке, в которую была запряжена пара быков, а их вел скотник. Так он ездил во дворец и на народное собрание, которое ежегодно проводилось для блага королевства, и так же возвращался домой. Но только майордом вершил все дела — и внутренние, и внешние — и занимался управлением королевством». Имя Теодориха относится к 720–737 годам, Хильд ерика — к 742–752 годам. Между смертью одного и восхождением на престол другого прошло шесть лет. В это время великий майордом даже не затруднил себя поисками номинального короля — он правил от собственного имени.

Двадцать два года правления Карла Мартелла — майордома Австразии и Нейстрии — поворотный момент в истории Западной и Центральной Европы (719–741). Продолжая политику своего отца Пипина Геристальского и дома и за рубежом, он уделял все силы восстановлению границ государства, укрощению соседей-язычников, распространению христианства на самые удаленные германские племена, укреплению законности и порядка среди неуправляемых герцогов и графов внутри государства. Его сильная рука добилась и прекращения анархии дома, и важных побед за границами государства.

Шесть лет гражданских войн, которые последовали за смертью Пипина Младшего, свели на нет большую часть трудов этого великого человека, и Карлу пришлось снова начинать то, что занимало его отца. Однако его положение было намного прочнее, и он имел больше возможностей навязывать свою волю всему королевству. Его задача заключалась в том, чтобы центральное правительство боялись во всем королевстве, как это было при первых Меровингах. Задача была очень сложной, потому что полтора века слабой королевской власти приучили местных графов и герцогов к непокорности и к использованию ежегодных народных собраний — англичане назвали бы их витанагемот — для того, чтобы подавить правителя. Они появлялись на мартовском поле в сопровождении крупной вооруженной свиты и связывали себя с другими графами и герцогами семейными или договорными узами, чтобы противостоять центральному правительству. Это им удавалось все время, пока слабела власть Меровингов. Они избирали государственных чиновников в соответствии со своими интересами и распределяли местное управление между собой. Великие майордомы положили этому конец. У Арнульфингов оказалось так много преданных сторонников в Австразии, что с их помощью они могли противостоять любой комбинации недовольных графов. Других великих домов в Австразии не было, а те, что были, постепенно исчезли, и вся мелкая знать — свободные землевладельцы, жившие между Маасом и Рейном, стали активными сторонниками Пипина и Карла. В ответ на это великие майордомы назначали австразийцев на высокие должности во всем королевстве и доверяли им больше, чем всем остальным. Их система заключалась в доминировании австразийцев над нейстрийцами, бургундами, жителями Аквитании и восточными германцами. Их империя была основана на том, что их соотечественники лояльны, едины и уверены в себе, а другие народы завистливы, разрознены и унижены недавним поражением. И все же борьба была нелегкой. Потребовалась целая серия ударов — Амблев, Венси, Суассон, — чтобы сокрушить сепаратистский дух нейстрийцев. Аквитанию удавалось удерживать только чередой кампаний, направленных против ее неспокойных герцогов. И юг Галлии, и юг Германии (Швабия и Бавария) были полностью укрощены, только когда они лишились своих местных герцогов и были разделены на графства — гау, — которыми управляли австразийские правители. Дом святого Арнульфа продолжал давать королевству великих людей еще много поколений, и процесс укрощения был в конце концов завершен.