Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса - [44]

Леовигильд незадолго до смерти склонил вестготов к выборам его сына Реккареда своим соправителем. Ему присягнули, как королю, еще при жизни Леовигильда. Поэтому после смерти старого короля не было никаких волнений, связанных с выборами нового. Реккаред спокойно занял трон. Ему было суждено оставить не менее значимый след в истории вестготов, чем его отцу. Если Леовигильд спас государство от анархии, управляя им сильной рукой, Реккаред изменил условия жизни готов, введя новый элемент в их политическую и религиозную жизнь. С его именем связано обращение готов в ортодоксальную веру. Реккаред был сыном римской матери, но, в отличие от его брата Герменегильда, он никогда не показывал недовольства арианством. Во всяком случае, при жизни отца. Как только старый король умер, его преемник стал предпринимать шаги, которые привели ариан в состояние волнения и мрачных предчувствий. Он стал приглашать к себе католических и христианских епископов и слушать их споры о таинствах Святой Троицы. Это он делал скорее для того, чтобы подготовить своих людей к грядущим переменам, чем для ликвидации собственных сомнений.

Реккаред отлично понимал, что готское государство никогда не станет по-настоящему крепким, если правящая каста и дальше будет отделена от народных масс религиозным барьером. Готов было слишком мало, чтобы объединиться с жителями провинций и привить им свою культуру. Впрочем, они не выказывали особого желания это сделать. Но если такого объединения не произойдет, готская монархия обречена на исчезновение в очередном политическом потрясении, в момент, когда на троне не окажется сильного правителя. Леовигильд всего лишь отсрочил кризис. Реккаред пришел к выводу, что арианство готов является скорее результатом консервативной приверженности традициям предков и расовой гордости, чем действительной убежденности или фанатичной веры. Он подумал, что, если король покажет пример, а перемены будут медленными и осторожными — без внезапных ударов и применения силы, — его соотечественников постепенно удастся завести в лоно католической церкви. Ход событий доказал его правоту. Обращение нации было организовано уверенно и спокойно, поскольку этим занимался осторожный и лишенный эмоций государственный деятель, а не переполненный энтузиазмом святой.

Реккаред претворил свой план в жизнь в 586–588 годах. Когда он объявил себя католиком и принял благословение дяди, митрополита Севильского, большая часть граждан последовала его примеру. Готские графы и арианский епископат один за другим подчинились ортодоксальной вере. Церковь, со своей стороны, постаралась сделать перемену как можно более легкой, не настаивая на новом крещении. Готам было достаточно получить благословение католического священника.

Тем не менее столь важная перемена не могла пройти без проблем. Многие готы — и священники, и миряне — считали арианство священной религией своих предков, знаком своего победоносного народа. Последовало три восстания в Септимании и Лузитании, а мачеха короля Галсвинта и глава арианских священнослужителей Аталос возглавили восстание. Правда, подавляющее большинство готов взирали на него с изрядной долей апатии и позволили небольшой группе фанатиков выяснить вопрос религии с королем. Восстания быстро сошли на нет, и ариане больше не причиняли беспокойства. Через несколько лет вся секта как-то незаметно «рассосалась», и готы стали гордиться католицизмом так же, как и раньше гордились гетеродоксией.

Пока Реккаред был занят подавлением арианских мятежников, франкский король Гунтрам из Бургундии посчитал это хорошей возможностью завоевать Септиманию. Он послал крупную армию вниз по Роне, но в районе Нарбонна она была разгромлена полководцем Реккареда герцогом Клавдием, первым человеком римской крови, назначенным на высокую должность вестготским королем. Это была последняя серьезная попытка завоевания Септимании. Она имела место в 589 году.

Реккаред правил еще двенадцать лет и добился хороших результатов и дома, и за границей. Он подчинил басков, загнал восточных римлян на узкую полоску южного берега и подавил несколько мятежей. Во время всех кризисов его поддерживали католические епископы. Должно быть, Реккаред не уставал поздравлять себя с тем, что превратил своих самых серьезных врагов в надежных друзей, опору трона. Однако, отдав себя в руки епископов, Реккаред подверг готскую королевскую династию новой опасности — слишком большой зависимости от церкви. Национальное собрание — то, что в Англии называлось витенагемот, — оказалось наводнено служителями церкви. В Испании было более шестидесяти епископов, а число графов и герцогов, которые обычно созывались на национальное собрание, — существенно меньше. Епископы — люди более разумные и организованные, чем их мирские коллеги, очень скоро стали оказывать решающее влияние в совете. Духовное давление, оказываемое ими на короля, было слишком сильным, чтобы его можно было не принимать во внимание. Поэтому так случилось, что в конце своего правления Реккаред, человек мирный и терпимый, оказался втянут в гонения, причем не только своих прежних собратьев по религии, ариан, но также иудеев — народа, ранее процветавшего в Испании и прибравшего к рукам значительную часть торговли и богатства страны. Прежние вестготские короли, как великий Теодорих в Италии, были людьми терпимыми и часто использовали евреев как сборщиков налогов и назначали их на невысокие административные должности. Всему этому пришел конец после обращения Реккареда, хотя в его время гонения ограничивались запретом занимать административные должности и публично отправлять религиозные обряды.