Темные тропы - [36]

Всё это, конечно, круто, важно, фундаментально, но что мне делать с транспортом? Бегать за Звездой? На своих двоих?

– Бродяга! – равнодушно кивает на горизонт Рубяк, чующий Нежить даже лучше магов.

Я аж подскочил. И – рванул, прыжками, за десяток метров каждый – к Бродяге. У меня появилась идея. Из разряда бредовых. Скрещения ежа и ужа. Я же видел, как сущность подселилась в того парня. Бродяга принял мою невидимую упряжь, покорно попёрся за мной.

Пять воинов с оружием и заготовками магическими внимательно следили за моим экспериментом.

От волнения моё «вне себя» зашло вообще в какие-то неведомые мне режимы функционирования. Я стал слышать какие-то нашёптывания. И появилось стойкое ощущение, что кто-то – со стойким ироническим окрасом настроения, но с эхом женского начала – помогает мне. Едва слышно, далёким эхом, называя меня с издёвкой – братом. Нет, ослышался – «братец» – вот так!

Вот с подсказкой этой, неведомой мне пересмешницы я и сделал то, не знаю что. Конь поднялся, фыркая, стуча копытом, косясь на кучу костей, в которую обратился Бродяга.

Пять моих спутников стояли бледные, потные, трясущиеся. Испуганные, одним словом.

– Мне показалось, что сама Смерть соединила головы Бродяги и этого коня, – трясущимися губами сказал Сквозняк.

– Мне – тоже, – икнув, ответил Рубяк.

– Мне просто было страшно, до ужаса! – выдал петуха Водяк.

– Ну и помощники у тебя, Смертяк! – качал головой Коляк, садясь на собственные, враз ослабевшие ноги.

– А ведь конь – живой! – удивился Искряк.

Верно! Конь дышит, фыркает, сердце стучит метрономом, жилка на шее бьётся, хвостом отмахивает. Причем не важно, с какой скоростью скачет конь, сколь долго мы скакали или только тронули с места – сердце, что тот метроном, дыхание – как отмеренное компрессором. И – слова понимает. Через раз, не все, но – всё же.

– Конь соответствует своему наезднику, – на закате вынес вердикт Водяк. – А как его кликать?

«Харлей!» – ответил я. И – заржал. Мои спутники долго смотрели на меня, переглядывались. Ничего смешного они так и не увидели.

Цель нашего пути – сплошная цепь сопок, похожая на оборонительный вал, построенный неведомыми великанами. Когда я, осмотрев округу, поделился ассоциацией, что это похоже на воронку от взрыва, меня никто не поддержал. Потому как я угадал, ткнув пальцем в небо.

– Ждём Выдоха Бара-Дуга? – спросил Рубяк.

– Судя по свежей пыли, камням и тому, что вокруг – ни Бродяг, ни Тварей – Стон Бара-Дуга был недавно, – ответил Коляк.

– Рискнём? – спросил Искряк, в глазах которого плясали эти самые искры.

– Надо искать ту тропу, про которую говорил Смертяк, – ответил Водяк, вставая в стременах и всматриваясь вдаль из-под ладони. – Смертяк! Как выглядит эта тропа?

«Сам не знаю, – пожал я плечами, – тот урод говорил, что любому Тёмному она видна».

– А тебе? – тут же спросил Водяк.

Я вновь пожал плечами и поехал вдоль вала выброшенной взрывом земли. Кругом – камни, кости, ржавые обломки. И даже – битые черепки глиняные. А зачем нам тропа? Веду Харлея прямо на вал. Сначала идёт легко. Потом пришлось спешиться. И карабкаться уже самому.

И вот я стою на утрамбованной, спрессованной вершине вала. Отсюда видно, что вал опоясывает ровную, будто залитую рыжеватым бетоном, круглую площадку с пирамидой в центре. Обычная усечённая четырёхгранная пирамида. Только размеры – необычно огромные. Мне отсюда видно, что пирамида вершину – имела. Когда-то. А теперь – нет. Будто какой-то космических размеров зверь откусил её, при этом сплавив в стекло камень от этого укуса – вниз. И это мне казалось знакомым. Мне казалось, что я знаю зверя, который оставляет подобные следы.

– И что это за зверь? – пропыхтел Водяк, вставая рядом.

«Человек. Этот зверь – человек. Зверь – в человеке, – вздохнул я. – И вон, на боковой грани – ещё один след тактического термоядерного заряда»

– Чего? – удивился Искряк. Как маг Огня, он был естественным экспертом в применении высокотемпературных воздействий.

«Если бы я сам знал – чего! – опять вздохнул я. – Так, всплывают иногда обрывки чужих знаний. А что к чему – не пойму. Ладно, пошёл я».

– А мы? – спрашивает Рубяк, требовательно смотря на Водяка.

«А вы так можете?» – спрашиваю я и прыгаю вверх на пару-тройку своих ростов.

– А ты – так? – спрашивает Искряк, зажигая на своей ладони мячик высокотемпературной плазмы.

«И это – может пригодиться! – киваю я, – Только сбежать – у меня получится быстрее. И убить мёртвого – сложно».

И скольжу вниз на ногах по бетону внутренней облицовки вала. Запрессовано всё до стеклянно-бетонной пластичности. Этот Мир продолжает меня удивлять. Нежить, Маги, ядрён-батоны! Собственное бытие тёплым Бродягой. Маразм! Галлюцинации больного разума наркомана-шизофреника.

Глава 2

Большое на расстоянии кажется близким. Но, оказывается, что оно – очень большое. И – далёкое. Когда мне надоело идти по одинаковому зеркалу этой земли, имеющей одинаковый уклон всюду в сторону пирамиды, то я побежал. А потом – стал прыгать, как астронавт на Луне.

Невольно останавливаюсь и смотрю на луны. На одну, потом – на другую. Кто такой «астронавт»? Задрали уже эти осколки чужих воспоминаний!