Николаев не сознавал, разумеется, что в действительности граф Савищев был обыкновенный смертный, самый заурядный и что он сам, Саша Николаич, в своем воображении наделил его какими-то особенными качествами.
Как бы то ни было однако, разочарование оказалось болезненным и заставляло страдать неподдельной скорбью.
— О Господи! — вздохнул Саша Николаич, но тотчас же поднял голову и отнял руки от лица. Ему почудилось, что кто-то вошел.
Он не ошибся. Перед ним стоял некий господин, совершенно ему незнакомый.
Внешность этого господина, хотя и вполне приличная, даже изысканная, все-таки с первого взгляда не внушала симпатии. Особенно неприятными казались его угловатые, как будто заостренные уши, рыжие волосы с начесанным коком и зеленовато-серые глаза. Его одеяние: манишка, жабо, галстук — было безукоризненным.
— Что вам угодно? — спросил удивленный Саша Николаич, видя, что незнакомец не выказывает желания уходить как человек, ошибшийся дверью, а, наоборот, продолжает смотреть на него с явным намерением вступить в разговор.
— Я хотел бы поговорить с вами, — заявил незнакомец и, не ожидая приглашения, без церемоний подошел к столу и сел. — Я потому, — пояснил он, — решаюсь беседовать с вами, что мой разговор будет вам полезен и, может быть, выведет вас из того затруднительного положения, в котором вы теперь находитесь. Потерять тысячу рублей ежемесячного дохода и очутиться внезапно ни с чем — штука плохая.
— Откуда вы знаете это, и кто вы такой? — опять удивился Саша Николаич, широко открытыми глазами глядя на незнакомца.
— Видите ли, — заговорил тот, — я мог бы сейчас сочинить какую-нибудь историю, более или менее сложную, доказывающую мое всеведение, или что-нибудь в этом роде. Дело тут очень простое. Я сидел рядом и слышал весь разговор с бывшим вашим другом. Там слышно каждое слово…
Он показал на запертую дверь, соединявшую кабинет, где они сидели, с соседним.
— Так что же вы, собственно, хотите? — продолжал недоумевать Саша Николаич.
— Помочь вам и больше ничего.
— Помочь мне? В каком это смысле?
— В самом непосредственном. Если мы сойдемся с вами — вы будете так же получать тысячу рублей в месяц как и до сих пор.
— От кого?
— Не все ли вам равно?
— Однако…
— Да ведь получали же вы до сих пор деньги неизвестно откуда?
— Но это меня ни к чему не обязывало. А вы говорите, что я должен в чем-то «сойтись с вами».
— Да, разумеется, это необходимо. С вашей стороны потребуется исполнение некоторых условий…
— Каких же?
— Не очень замысловатых: слушаться меня и беспрекословно исполнять мои требования…
— Что за вздор! — усмехнулся Саша Николаич. — Вы, вероятно, выпили лишнее и говорите пустяки.
Незнакомец усмехнулся и переспросил:
— Отчего же пустяки?
— Да ведь как же! Вы хотите, чтобы я исполнял ваши требования и слушался вас, когда я даже понятия не имею, кто вы такой и откуда вы.
— Но это не даром, Александр Николаич… Ведь тысяча рублей в месяц!
— Вы знаете мое имя? — невольно воскликнул Александр Николаич.
— И фамилию тоже, — подтвердил незнакомец. — Вы — Александр Николаевич Николаев. Я вас встречал и раньше, только нам до сих пор познакомиться не пришлось… Так ведь тысяча рублей в месяц!.. Подумайте!
— Да и думать нечего! — решительно сказал Саша Николаич. — Оставьте меня в покое! Ни на какие сделки из-за ваших денег я не пойду!..
— Я ожидал этого, — словно обрадовался незнакомец, — иначе с первого раза вы ответить и не могли…
— Тогда зачем вы начали этот бесполезный разговор, если заранее знали мой ответ?
— Я знаю, что с вами случится в более или менее отдаленном будущем.
— И что же?
— Вы придете ко мне и будете более сговорчивым, чем теперь.
— Послушайте, это дерзость!
— Нисколько. И опять-таки вовсе не предвидение или всеведение, а простой расчет. На всякий случай я вам оставлю свою карточку, тут написан мой адрес.
— Да уйдите вы от меня! — не выдержал Саша, наконец. — Оставьте меня в покое, мне, право, не до вас теперь и не до ваших расчетов!
Наглая, упорная назойливость этого господина взбесила его.
Незнакомец не настаивал больше. Он вынул карточку, положил ее на стол и выскользнул из комнаты, словно его тут и не было.
Саша Николаич встал и дернул за сонетку, чтобы позвать лакея. Когда тот явился, он заплатил ему по счету и, не взглянув даже на лежащую на столе карточку незнакомца, ушел из ресторана.
