Темные небеса - [14]

Реформы, правда, поколебали сонную зыбь. Новый мэр, он же директор глиноземного комбината, пообещал бельчанам быструю модернизацию, демократию и необыкновенный расцвет, после чего оборудование с комбината куда-то вывезли, сам комбинат закрылся, а мэр начал возводить себе замок — с башенками, с гнутыми фонарями, с коваными воротами, опять-таки на холме — но закончить его не успел: застрелили в собственном кабинете. Следующим мэром избрали директора спиртзавода. Тем не менее когда Ефим вернулся из армии, Бельск все-таки уже был другим. Исчезли вымахавшие, как поганки, ларьки, вместо них появились вполне доброкачественные стеклянные павильоны. Открылись два супермаркета, полтора десятка кафе, избы на беленых фундаментах начали вытесняться домами из серого или кровавого кирпича. Заасфальтировали даже главную площадь, лопухи на ней более не росли — разбили пышный цветник.

И все же внутри себя жизнь практически не изменилась. Она как бы сделала робкий шажок вперед, но вдруг опомнилась и снова застыла в привычной обыденной летаргии. Ни на расширившийся спиртзаводик, ни на комбинат, который неожиданно ожил, Ефим идти не хотел и, поразмыслив немного, вместе с парой армейских друзей создал бригаду «Домашний ремонт». А что? Руки откуда надо растут. Голова на плечах тоже вроде бы есть. И ведь угадал, угадал, как номер на лотерейном билете. Под золотым дождем нефтедолларов, заморосившим в те времена над страной, у бельчан тоже начали появляться кое-какие деньги. А вместе с ними образовался и гонор: зачем самому копаться в ржавчине и грязи, если можно вызвать бригаду и недорого заплатить. Зачем вообще погружаться в трясину бытовых мелочей. И вот, одному надо было сменить кран: вместо прежнего с кривым медным носиком еще довоенной поры поставить новенький немецкий смеситель, другому требовалось протянуть через участок трубу, чтобы вода шла прямо в сад-огород, третий хотел скрыть внешнюю электропроводку в стенной штробе, было невозможно больше смотреть на разлохмаченную матерчатую изоляцию. Оказалось, что подобной работы в Бельске не счесть. Тем более что Ефим утвердил в бригаде суровый закон: в рабочие дни — ни-ни. Сам-то он не пил вообще. Молодые жены друзей были теперь за него горой. А кроме того, почитав прессу, внедрил удивительную для бельчан инновацию — клиент всегда прав. Хоть переломись, но сделай, как он велит.

Ему даже трудности шли на пользу. Обнаружилось, например, что в Бельске не достать нормального крепежа. За нужными саморезами поезжай в Заборинск, за дверными петлями — опять же гони за сто километров в районный центр. Ефим подумал-подумал и открыл магазин — здесь и гвозди любых размеров, и саморезы, и петли, и разных видов сверкающие, никелированные крючки (их вообще раскупили за первые же три дня). Одновременно выяснилось, что существует громадный запрос на окна. Сами-то стекла резали в заброшенном гараже двое заросших, как лешие, нечленораздельно разговаривающих мужиков, с этой работой еще кое-как справлялись, но на просьбы заказчиков не просто отрезать нужный размер, а еще грамотно застеклить, отвечали: ну это уж ты, хозяин, как-нибудь сам… Ефим порасспрашивал родственников, приятелей и друзей, нашел трех толковых ребят, из которых создал самостоятельное подразделение. Заодно пришлось открыть магазин рам и дверей. Бельчане будто очнулись: каждый хотел, чтобы у него было не хуже, чем у других. Так Ефим самостоятельно открыл эффективность производственной специализации. Через пять лет у него уже было четыре больших магазина, два склада материалов, трест из шести бригад, готовых быстро выполнить любой строительно-ремонтный заказ. Конкуренты, по-прежнему ютившиеся в гаражах, скрипели зубами, но победить в конкуренции не могли. Трижды в его магазинах били витрины, угрожали по телефону, один раз даже пытались поджечь. Выход нашелся быстро. Бельск был городок небольшой, молодежные банды, рыхлые и сумбурные, были наперечет. Ефим просто купил самую вменяемую из них: положил им приличные деньги, пошил форму, провел соответствующий инструктаж, и «чок-гвардия», как ее тут же назвали, начала прохаживаться по улицам, помахивая дубинками. На любое обращение вежливо отвечали: слушаю вас… Заодно пресекали драки, присматривали (за небольшую мзду, разумеется) за ресторанами и кафе, гоняли пьяниц, вообще — неформально улаживали разные бытовые конфликты. В городе сразу стало потише, и за одно это бельчане готовы были носить Ефима Чокина на руках. На ближайших выборах мэра «партия власти», единственная, имеющая в Бельске серьезный ресурс, предложила выдвинуть его кандидатуру. Собственно, конкурентов и не было: действующему мэру (директору спиртзавода) исполнилось шестьдесят девять лет, замок с башенками и коваными воротами он себе уже выстроил, пора на покой. Ефим набрал девяносто четыре процента голосов — самый высокий в области результат.

Звезды тем не менее не отпускали. Жену, Алену (к тому времени Ефим уже был женат), он сразу предупредил, что как только появятся свободные деньги, купит себе телескоп. Алена не возражала: пусть хоть крестиком вышивает, лишь бы не пил. И потому, возведя новый дом (кирпичный, но скромный — всего два этажа), Ефим торжественно водрузил в застекленную ротонду на крыше новенький, восхитительный «Галилей», выписанный из Москвы. Теперь он часто сидел, прильнув к нему, до рассвета — пока звездное небо над Бельском не начинало бледнеть. Пыль глиноземного комбината ему не мешала: еще прежний мэр, когда сам начал задыхаться от астмы, поставил там мощный немецкий фильтр. Очень кстати вырос и окреп интернет. Ефим жадно, до слипания глаз, глотал статьи и текущие публикации по астрономии. Он даже за три года выучил английский язык, поскольку материалов на русском катастрофически не хватало.