Темные Холмы - [12]

Было довольно опасно, учитывая свирепые лица наших преследователей, но эти приключения отвлекли меня от собственных проблем, я забыл и неудавшемся завтраке, и о внеплановых общественных работах на выходных.

В городе мы знали каждую подворотню и каждый закоулок, поэтому отрываясь от погони мы поплутали немного и скрылись в неприметном переулке за мусорными баками и постарались не отсвечивать. Вдруг взгляд наткнулся на надпись на мусорном баке. Бак был ржавый с темными потеками, а надпись черной и едва заметной, но под ней была метка Ловца в виде клеверного листа. 'НАЙДИ СВОЙ ПУТЬ'.

Если бы не бредовость этой мысли, я бы поверил, что надпись тут появилась специально для меня. Протянув руку, я провел пальцем по надписи, и к моему удивлению на пальце осталась совсем свежая краска. Эта надпись появилась тут совсем недавно! Я хмыкнул, а потом засмеялся.

Наверное, слишком истерично звучал мой смех, потому что Тим начал посматривать на меня в два раза чаще. Меня это начало жутко раздражать.

- Ну чего смотришь? Спрашивай, что хотел!

Парень замялся, борясь с интересом, тревогой и желанием расколоть меня, а также боязнью показаться навязчивым. Мы давно знакомы, и если один из нас молчит о своей проблеме, то это указывает что она либо незначительна, либо о проблеме не желают говорить. Он медленно, рассматривая, обошел вокруг меня, остановился и ткнул мне пальцем в грудь:

- Значит так. Вот что я думаю. Ведешь себя натянуто и слегка неадекватно. Ты пришел унылый и выглядел так, словно всю ночь занимался чем-то очень нудным, тяжелым и нехорошим. Даже во время покраски ты витал где-то в облаках. Я несколько раз заговаривал с тобой, но ты словно оглох.

Помимо кругов под глазами ты приобрел нежный зеленый цвет, что весьма правдоподобно указывает на жуткий перепой. Итог - ты пил всю ночь без меня, поэтому не выспался. Но этот вариант отпадает, ты даже пиво не любишь. Второй вариант, произошло что-то из ряда вон выходящее, что пошатнуло твою неокрепшую детскую психику, выбило из колеи, и ты даже не можешь поделиться со своим другом. Что произошло? - он с любопытством уставился на меня. Вот клоун, любая ситуация для него повод поржать.

Я внимательно выслушал эту тираду, еле сдерживая смешок.

- Сражен твоей дедукцией, Шерлок. У меня получился неудачный завтрак. Эта долбанная сосиска... - я резко замолчал, закрыв рот рукой, и Тим подозрительно покосился на меня и отодвинулся подальше, ожидая продолжения, но видимо я тоже забыл про сосиску, и она огорченная невниманием к своей персоне и соседством с литром минералки вдруг попросилась наружу. Позеленев еще сильней, я еле успел добежать до ближайших кустов, где с упоением удобрил целый квадратный метр земли. Я смог разогнуться лишь когда посветлело в глазах. Тим участливо протянул мне бутылку с ненавистной водой, и я смог прополоскать рот.

- Надеюсь, это не мои слова произвели такой эффект? - сквозь скептицизм в голосе друга слышалась тревога, - кажется, я догадался, причем тут завтрак. Еще я надеюсь, что он полностью покинул твое бренное тело. Еще один радужный сосисочный фонтанчик я могу не пережить.

- Ну да, - я отошел от места преступления и тяжело облокотился о дерево, - ты умеешь утешить. Лучше бы я вообще не завтракал.

Друг хмыкнул.

- Так в чем твоя проблема? Как я понял, не отравление мешало твоему сну.

Вот дотошный. Я надеялся, что этот маленький инцидент поможет мне увильнуть от неприятной темы, но друг оказался настойчив, как никогда. Наутро случай с уходом отца уже не казался мне такой трагедией, но мне все равно было стыдно об этом говорить. Повздыхав для приличия, я с напускным безразличием бросил:

- Отец ушел из семьи. Оказывается, у него есть другая, официальная жена, а мы с мамой были всего лишь временным пристанищем. Так, развлечение.

Ожидая бурной реакции от друга, я лишь взмахнул рукой. Мол, пустяки. Но Тим молчал. Я посмотрел ему в глаза и не увидел жалости, лишь сочувствие.

- Знаешь, Алекс, не обижайся, но твой отец всегда меня казался немного странным. Смотришь на него, а он словно телом здесь, а душой где-то в другом месте. Мутный тип.

- Я знаю. И чем больше я об этом думаю, тем больше это понимаю и тем более это неприятно.

Слова больно кольнули, но были правдивы. Я и сам не раз замечал, с каким безразличием он относился к домашним делам, как на скорую руку решал семейные проблемы, и даже ухаживая за матерью, его глаза всегда оставались холодными. Он никогда не брал меня в детстве на руки, мы не играли в игры, и лишь когда я напроказничаю, в его глазах появлялся огонь, и он с яростным азартом избивал меня розгами или армейским ремнем. Это случалось редко, и стоило экзекуции закончиться, как он возвращался к своему безразличному состоянию, с легким налетом недоумения, вроде как "чего это я сорвался"?

Однажды я сказал об этом матери, но она лишь махнула рукой и попросила не придумывать: "Папа нас любит, но по-своему".

Тимка еще немного порасспрашивал о произошедшем, в сердцах предложил найти гениального сынка моего папаши и набить ему морду, просто так, для отвода души, но я отказался.