Темнота в солнечный день - [10]
– Щас, – сказал он, приняв нужную позу и подняв на уровень плеча все еще не подозревавшего ничего дурного кота. – Спускаемый аппарат, как и рассчитано, звезданулся восточнее Караганды…
И, широко размахнувшись, молодецким броском послал котофея прямехонько в раскрытое окно. Котофей, успев еще взреветь дурным мявом от столь резкой перемены жизненной обстановки, угодил аккурат в щель меж неплотно задернутыми занавесками. Все трое опрометью кинулись к лавочке. Слышали за спиной отчаянный звон посуды, женский визг и яростные мужские маты – судя по их накалу, метко пущенный котофей не только побил посуду на столе, но еще и сковырнул бутылку со спиртным: завтра должна была, как обычно после пятницы, наступить суббота, и честный советский труженик решил культурно расслабиться… Вот только у нас, мужик, хрен расслабишься, подумал Митя с чувством глубокого удовлетворения – с таковым советским людям полагалось исключительно встречать новые эпохальные призывы партии и решения очередного исторического съезда. Ничего, партия не обеднеет…
– От блажит! – удовлетворенно сказал Батуала, слушая неумолчные маты. – В семь этажей с чердаком. Точно, не интеллигент, а передовой советский пролетарий. Точно, котофей ему пузырь снес…
– А может, не передовой?
– А чего ж ему хату в хорошей новостройке дали? Ударник коммунистического труда, точно… Вон, харю высунул…
В окошко и точно высунулся здоровенный мужик в майке, бешеным взглядом озирая двор. И, понятное дело, ничего не увидел – что бы он разглядел в уличной полутьме из ярко освещенной кухни? А если бы и увидел, то только трех приличных молодых людей, сидевших с гитарой на лавочке. Свидетелей не было, а отпечатков пальцев на котофее не останется. Конечно, налицо предусмотренное родным Уголовным кодексом мелкое хулиганство, но вы сначала что-нибудь докажите, граждане мильтоны… В жизни не случалось, чтобы кто-нибудь из-за такого кошкобола заявление подавал, – да и мусорам оно нужно, как зайцу барабан…
Из подъезда бомбой вылетел взъерошенный кошак и кинулся в лесочек. Судя по виду, веры в человечество у него поубавилось. Маты в кухне уже затихли, но стекло позвякивало – его, похоже, заметали в совок.
– Точно, котофей пузырь снес, – сказал Батуала.
– Ничего, все лари еще открыты, – сказал Доцент. – Успеет затариться, если душа горит.
– Ну что, теперь пора и в ЗЗ?
– А куда ж еще? Только сначала в ларь. У девок еще занятия не начались, спирта нету…
– Само собой, в ларь…
Они встали и двинулись в ту сторону, откуда пришли, в самом прекрасном расположении духа: удачная охота и удачный кошкобол подряд друг за другом далеко не всегда случаются. А потому душа просила лирики, которую Батуала старательно и выдавал:
Остальные дружно подхватывали припев:
Трудно сказать, что за народный умелец переложил на русский одну из битловских песен, наверняка не сибирский, но пришла она за Урал давно и пелась часто.
Мите не единожды приходило в голову, что налицо некий парадокс – о любви пели все и часто, а вот по-настоящему не влюблялся никто. За исключением, пожалуй что, Шмурани – и чем кончилось? Понятно, школьные влюбленности не в счет – это было насквозь несерьезно и быстренько схлынуло с получением аттестата зрелости, как вода знаменитого миусского наводнения шестьдесят шестого года…
Затарились быстро – ближайший ларь в это время был почти пуст. Да и с чего бы ему быть полному, если в радиусе километра, Митя прикидывал по спидометру мотоцикла, таких ларей не меньше полутора десятков? Выйдя на улицу, напоролись на мелкое, но интересное приключение: стоявший в очереди мужичонка бичевского вида в ларе зачем-то задержался, но потом их обогнал и, покосившись, неприязненно проворчал:
– «Шипучее» пьют, аристократы…
Неосторожно было с его стороны задевать троих только и искавших приключений лоботрясов в месте, где милиции на километр не видно. Сам-то, жалкая и ничтожная личность, покупал один-единственный пол-литровый пузырек «плодововыгодного» за рубль ноль пять, да и рассчитался мелочью, где медяков было больше половины.
– Батуала, а ведь голимая вылазка контрреволюции… – сказал Сенька.
– В корень смотрите, товарищ комиссар… – согласился Батуала.
Отдал свою бутылку Доценту, в два шага догнал мужичонку, взял за шкирку, гуманно развернул спиной к большому газону и наставительно сказал:
– Как учил нас товарищ Бендер, аристократы все в Париже…
И провел короткий с правой, не особенно и размашистый. Мужичонка улетел на газон, где и успокоился, не разбив бутылку. Судя по пропитой роже, не исключал, что его будут бить ногами. Только кому он сдался?
Батуала вернулся, взял бутылку, и они двинулись дальше, свернули налево, где справа был Дикий Лес, а слева – новостройка с частой цепочкой фонарей и широкой асфальтированной дорожкой. Когда навстречу показалась девчонка в коротеньком платьице, Батуала оживился, вновь отдал бутылку Доценту и перекинул гитару на грудь:
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На страницах этого романа Карен Кингсбери рассказывает волнующую историю о мальчике-аутисте, который сумел вырваться из плена своей болезни, - историю о силе веры, надежды и любви, преодолевающей любые преграды. Тех, кто столкнулся с бедой под названием аутизм, эта книга может ободрить и вдохновить на борьбу, а всех остальных - побудить быть более внимательными и милосердными к "нe таким, как все" людям. Холден Харрис, восемнадцатилетний выпускник средней школы, страдающий аутизмом, вынужден терпеть нападки и издевательства своих «нормальных» однокашников, которые видят в нем только его странности.
Звездный Свет – комфортабельный жилой комплекс в одном из Средних районов Радовара. Пятьдесят шесть надземных и одиннадцать подземных этажей, восемь тысяч жильцов; внутри есть школа, кинотеатр, магазины – все, что нужно для счастливой жизни. Родители четырнадцатилетней Йоны Бергер усердно трудятся на фабрике корпорации «КомВью». От детей требуется совсем немного: получать хорошие оценки и быть полезными соседям. Тогда количество баллов на семейном счете будет исправно расти, и можно будет переехать на несколько этажей выше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Сборник из трёх книжек, наполненных увлекательными и абсурдными историями, правдоподобность которых не вызывает сомнений.
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.