Темнота в солнечный день - [9]
А потом и вовсе стало не до пустых разговоров – пройдя под арочкой возле кинотеатра, они оказались в старых охотничьих угодьях. Все внутреннее пространство прямоугольного квартала занимал этакий редкий лесочек, судя по хаотичности деревьев, работавший на версию, что это – не результат трудов какого-то довоенного коммунистического субботника, а, учитывая близкое соседство Дикого Леса, его кусочек, и промежуток между ними был когда-то сведен под корень для стройки домов и асфальтирования улиц.
Вот здесь и предстояло в который раз поохотиться на кысандеров. Специфика позволяла: район чужой, но дело даже не в том, что он проходняк, а в том, что добрых три четверти домов оказались новостройками, заселенными этим маем. Здесь попросту не успела сложиться крепкая кодла, державшая бы мазу, многие друг друга знали исключительно вприглядку, да к тому же их ровесники раскололись на «стареньких» и «новеньких», так что махались главным образом по этой подоплеке. А потому залетные здесь себя чувствовали вольготно, как мало где в городе…
Лесочек был довольно ярко освещен падавшим из окон светом, но все же недостаточно ярко, чтобы они оказались как на ладони. Уличных фонарей во дворе пока что не имелось, только-только поставили столбы, а светильники обещали воткнуть к Великому Октябрю. И компаний на лавочках практически не было. Одним словом, охотничий рай…
Они с привычной сноровкой не спеша двинулись цепочкой посередине лесочка, зорко высматривая добычу. Облава продолжалась недолго, вскоре Батуала тихонько воскликнул:
– Ага! Вон кысандер! Тих-хонечко, поца…
Действительно, под кустом сидел здоровенный белый кот, а может, и кошка – кто бы под хвост заглядывал? Половая принадлежность дичи в данном случае не имела никакого значения, в отличие от предыдущей, только что закончившейся охоты. Цели были совершенно разными, знаете ли…
Кота – а может, и кошку – начали грамотно окружать, заходя издали, перемещаясь неторопливо и плавно, чтобы не отпугнуть.
То ли в самом деле чем-то спугнули, то ли кот был изрядно бит жизнью и незнакомым на всякий случай не доверял. Когда до него оставалось метра три, кошак вдруг насторожился, поднял хвост и пулей метнулся прочь, ввиду малочисленности облавы легко ее миновав. Две секунды – и затерялся в лесочке.
– Вот же падла… – плюнул Батуала.
– Может, мы его уже разок запускали, – сказал Сенька. – Кто ж их помнит?
– Атас! – посмотрев в сторону, тихо сказал Доцент.
Они насторожились. Меж деревьев появились пятеро, на вид примерно их ровесники, и двинулись к месту, где они стояли, что-то слишком уж целеустремленно. А ведь не было тут ни тропинки, ни полянки…
Следовало приготовиться к худшему – хотя дело вполне житейское, так что паники в рядах не наблюдается. Батуала пристроил гитару поудобнее, чтобы в случае чего моментально сорвать с плеча: только несведущий в музыке человек возьмется утверждать, будто гитара – не ударный инструмент…
Компании оказались друг против друга, но что-то выяснением отношений не пахло – традиционных вопросов и реплик не последовало, чужие расположились словно бы и не в боевом порядке. Один тут же спросил:
– Пацаны, вы тут кота не видели? Белого?
– Да только что вон туда прошел, – первым нашелся Доцент, указывая истинное направление. – А вы – серого такого, толстого?
– Да нет, вроде не фролял такой… Тоже мать послала?
– Хуже, – сказал Доцент. – Бабка. Нудит и нудит: домой пора кисочке. А куда он, на хер, денется? Налядуется, жрать захочет, сам придет.
– Вот и я маме то же самое, – сказал чужой. – А она заладила: заблудится, заблудится… Туда, говоришь, пошел? Ну, спасибо, пацаны, ищите своего…
И пятерка скорым шагом отправилась искать своего беглеца.
– Пронесло, – сказал Сенька.
– Ага, – хохотнул Доцент. – Как в анекдоте. «Пронесло, Василий Иваныч. Меня тоже, Петька».
– Да уж, – заключил Батуала. – Застукай они нас с кысандером, впятером бы накидали. Мы б потом пришли с кодлой, да все равно по чавке получили бы, а их потом еще найти надо…
– Валим отсюда?
– Да ну, раз на раз не приходится, снаряд в одну воронку два раза не падает… До конца пройдем.
Они двинулись дальше, столь же зорко озираясь. Почти у самого конца лесочка повезло, обнаружился под кустом другой кот, серый, еще толще белого. И, в отличие от белого, должной революционной бдительности не проявивший. Подпустил охотников вплотную – и был моментально изловлен, да и на руках у Батуалы почти не дергался.
– То ли дурной, то ли ленивый, – констатировал Батуала, поглаживая пленного котофея по голове. – Иди суда, мой пряничный сахар, щас полетаешь чуток…
– Верит в человечество, – хмыкнул Доцент.
– Перестанет скоро… Пошли?
– А во-он…
– Мля, ну лучше и не найдешь…
Благодаря высокому цоколю первый этаж новостройки оказался на высоте этажей полутора обычных хрущевок. Створка кухонного окна была распахнута настежь, в кухне горел свет и слышалось тихое позвякивание посуды. Пройти мимо такого подарка судьбы не было никакой возможности – себя уважать перестанешь.
– Давай, – сказал Батуала, передавая котофея Сеньке. – Ага, вон и лавочка подходящая…
В кошкоболе все трое приобрели немалый опыт, но у Сеньки лучше всех получалось.
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Звездный Свет – комфортабельный жилой комплекс в одном из Средних районов Радовара. Пятьдесят шесть надземных и одиннадцать подземных этажей, восемь тысяч жильцов; внутри есть школа, кинотеатр, магазины – все, что нужно для счастливой жизни. Родители четырнадцатилетней Йоны Бергер усердно трудятся на фабрике корпорации «КомВью». От детей требуется совсем немного: получать хорошие оценки и быть полезными соседям. Тогда количество баллов на семейном счете будет исправно расти, и можно будет переехать на несколько этажей выше.
Перед нами – философическая прогулка Алексея Макушинского по местам, где жили главные «герои» книги – Николай Бердяев и французский теолог Жак Маритен. Гуляя, автор проваливается в прошлое, вспоминает и цитирует поэтов, философов и художников (среди них: Лев Шестов и его ученики, Роден и Рильке, Шарль Пеги, Марина Цветаева, Альбер Камю), то и дело выныривая обратно в современность и с талантом истинного романиста подмечая все вокруг – от красных штанов попутчика до фантиков на полу кафе. Читать такую прозу – труд, вознаграждаемый ощущением удивительной полноты мира, которая, как в гомеровские времена, еще способна передаваться с помощью слов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Сборник из трёх книжек, наполненных увлекательными и абсурдными историями, правдоподобность которых не вызывает сомнений.
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.