Темное зеркало - [60]

Вот только… ему не хотелось бы причинять вред Элизабет и, уж конечно, лишать ее жизни. Пока, во всяком случае. Ведь одно дело — убить мерзавца педагога, надругавшегося над своей юной ученицей, или вколоть смертельную дозу морфина незнакомому старику, который все равно бы скоро отдал концы, другое дело — занести карающий меч правосудия над головой Элизабет Найт, а значит, и над своей собственной.

— Элизабет, не делай этого, — еле слышно прошептал побелевшими от холода губами убийца, глядя на темное окно спальни. — Не зажигай в спальне свет.

— Мы познакомились с Дэвидом Фергюсоном на дружеской вечеринке, сейчас уже не помню, у кого именно, — сказала Элизабет, согревая руки о кружку с горячим кофе. — Понимаете, Ник, я родилась и выросла в одном из маленьких городков Калифорнии, где всего одна школа и все знают друг друга.

Тепло, исходившее от горячей кружки, немного успокаивало, но тем не менее Элизабет чувствовала внутреннее напряжение и догадалась, чем оно вызвано, лишь когда старинные часы пробили половину одиннадцатого. Ну конечно, ведь по телевизору показывают очередную серию «Темного зеркала»!

Она озабоченно посмотрела на Ника и прочла в его взгляде тревогу. Он думал о том же, о чем и она. Какой-то безумец дожидается окончания шоу, чтобы отнять еще чью-то жизнь… А тот несчастный, кого преступник наметил себе в жертву, и не подозревает, что через полчаса для него все уже будет кончено. Он спокойно смотрит телевизор или пьет на кухне чай…

— О чем сегодняшняя серия? — с видимым спокойствием спросил О'Коннор.

— О парне, который в пьяном виде сел за руль автомобиля и сбил насмерть ребенка, оставив его на дороге. А убитый горем отец погибшего ребенка через некоторое время подстерег парня, когда тот снова пьяный выходил из бара, и застрелил его.

— Да, в такой туманный вечер лучше не пить и не садиться за руль, — задумчиво промолвил Ник, поглядывая на часы.

— Я такого же мнения, — сказала Элизабет и, немного поколебавшись, спросила: — Как вы думаете, сегодня может опять… что-нибудь случиться?

— Если честно, боюсь, что может, — тихо ответил Ник, избегая встречаться ней взглядом.

Она тяжело вздохнула, сделала несколько глотков кофе, подумав, что если сегодня вечером снова оборвется чья-то жизнь, то и она будет нести за это ответственность. Фергюсон или похожий на него безумец уже, должно быть, бродит по улицам города, дожидаясь окончания шоу… Шоу, сочиненного ею.

— Знаете, о чем я думаю? Если это все-таки Дэвид Фергюсон, то новое преступление он может совершить где-то неподалеку, — сказала Элизабет. — В моем районе — ведь Фергюсон недавно был здесь.

— Не исключен и другой вариант, — отозвался Ник. — Он мог уехать поездом в 21.55, и если я прав, то сейчас он уже подъезжает к городу.

Он достал из кармана расписание поездов и показал Элизабет.

— Вот, смотрите. Я уже проверил.

— Надо же! Вы, оказывается, успели все продумать.

— Я же полицейский! Просчитывать варианты — моя работа, — с улыбкой отозвался он, но Элизабет видела, что ему не до смеха. — А теперь давайте продолжим наш разговор о Дэвиде Фергюсоне, — попросил Ник. — Вы остановились на том, что познакомились с ним на вечеринке у друзей.

— Да, мы встретились у наших общих знакомых. Мне тогда было семнадцать лет, Фергюсон был старше меня на два года. Мы поговорили совсем немного, не более десяти — пятнадцати минут, и он произвел на меня странное впечатление. Я сразу поняла, что Дэвид не в себе — так сказать, не от мира сего.

— И он влюбился в вас с первого взгляда?

— К сожалению, да, — вздохнув, ответила Элизабет.

— За то, что он влюбился в вас, его винить нельзя, — тихо заметил Ник и, к удивлению Элизабет, ласково погладил ее по пышным волосам. Странно, но этот жест не вызвал у нее протеста или недоумения: он показался ей дружеским и сочувственным, не более того. — Интересно, какой вы были в семнадцать лет? — с легкой улыбкой спросил он. — Наверное, очень хорошенькой, я прав?

— Ну… в общем, да, — замявшись, промолвила она. — Я была симпатичной, но худой, даже угловатой. С длинными тонкими ногами. Мои друзья в шутку называли меня страусом.

Ник бросил быстрый взгляд на ее ноги, хотел что-то возразить, но передумал.

— Итак, вернемся к Дэвиду Фергюсону, — сказал он.

— Вечером, после того как я ушла, Фергюсон попросил у наших общих знакомых номер моего телефона и уже на следующий день позвонил мне. Три раза, как сейчас помню. А через день он уже звонил семь раз. — Она покачала головой и продолжила: — Он начал следовать за мной по пятам, встречал после школы, подстерегал у дома, шпионил за мной, когда я ходила на свидания с молодыми людьми, а однажды даже хотел устроить драку с моим поклонником. Мы сидели в кинотеатре, он ворвался туда, стал кричать, что я якобы его девушка… Кстати, Фергюсон рассказывал всем нашим знакомым, что мы с ним встречаемся, но, к счастью, ему никто не верил. Друзья просто посмеивались над ним, вот и все.

— Да, Фергюсон был одержим навязчивой идеей, — задумчиво произнес Ник. — Подобный тип личности с неустойчивой психикой хорошо известен и изучен. Сначала эти люди зацикливаются на ком-то, начинают всячески демонстрировать свою привязанность и любовь, добиваясь ответного чувства, а когда осознают, что объект для них недоступен, становятся опасными. Их привязанность перерастает в открытую агрессию. Скажите, а полицейские говорили вам об этом? — вдруг спросил он.