Темное зеркало - [59]

«Как же, попробуй остаться равнодушным, — с легкой досадой подумал Ник, стараясь подавить в себе острый приступ жалости к этой женщине и желание защитить ее. — И никакие правила не помогут».

Элизабет увидела из окна, как подъехал черный джип «чероки», из него вышел Ник О'Коннор, зашагал по дорожке, ведущей к ее дому, и поспешила к входной двери. Господи, как замечательно, что он приехал!

Элизабет открыла дверь, Ник вошел в холл и вгляделся в ее лицо, пытаясь понять, какие чувства она сейчас испытывает. Все еще напугана или немного успокоилась?

— Ник, я так рада, что вы приехали! — воскликнула Элизабет. — Я вам так благодарна!

Он молча шагнул к ней и неожиданно обнял за плечи, крепко прижав к себе. Несколько мгновений они стояли неподвижно. Элизабет чувствовала запах его кожаной куртки, вдыхала тонкий аромат туалетной воды, а ее щека касалась щеки Ника, поросшей колючей щетиной. Как хорошо было находиться в его объятиях, ощущать его крепкое, мускулистое тело, исходящее от него тепло, уверенность и надежность…

— Ну как вы? С вами все в порядке? — с тревогой спросил Ник, отпуская от себя Элизабет. — Успокоились немного?

— Да, немного успокоилась, — смущенно промолвила Элизабет. — Сначала я очень испугалась, просто ужасно, а теперь страх прошел. Проходите в гостиную! — спохватившись, добавила она. — У вас, надеюсь, нет аллергии на кошек?

— Не знаю, — улыбнулся Ник. — Геркулес не подпускает меня к кошкам. Строго следит, чтобы я не приближался к ним.

Элизабет тоже улыбнулась, но, заметив, что Ник с озабоченным видом задвинул засов на входной двери, посерьезнела.

— Что, ненадежно? — быстро спросила она.

— Любой засов ненадежен, если в центре входной двери сделано стеклянное окно, — покачал головой Ник.

— Да, вы правы, — растерянно произнесла Элизабет, оглядывая дверь. — Но дело в том, что никогда прежде я не задумывалась о безопасности своего жилища. Как-то не было в этом необходимости, а вот теперь… Проходите в комнату, Ник.

Элизабет отправилась на кухню. Поставила на плиту воду, достала из шкафчика банку с кофе и задумалась. Какой кофе любит Ник? Колумбийский или капуччино, который предпочитает Касс? Колумбийский значительно вкуснее. Через несколько минут кухня наполнилась дивным тонким кофейным ароматом, и Элизабет хотела уже пойти пригласить Ника, но, к своему удивлению, обнаружила, что он стоит в дверном проеме и задумчиво смотрит на нее.

Элизабет налила ему кофе, и они отправились в гостиную. Она устроилась на диване, а Ник с кружкой в руке остановился перед камином.

— Любите огонь? — спросил он.

— Конечно. Мне очень нравится, когда в камине горят дрова. Они создают дополнительный уют, уж не говоря о тепле. А вы?

— Я тоже люблю огонь, особенно смотреть на него.

— А разжечь камин сумеете?

— Разумеется, я же когда-то был скаутом и ходил в походы.

Ник поставил кружку на каминную полку, отодвинул решетку и стал доставать дрова из специального ящичка. Затем умело поджег их, и через минуту камин озарился оранжевым пламенем. Ник взял кружку с каминной полки и, наконец, обратил внимание на стоящие фотографии.

— Это ваша сестра? — тихо спросил он, кивнув на один снимок.

— Да. Это последняя фотография Марти.

— Симпатичная девушка. Очень похожа на вас.

— К сожалению, Дэвид Фергюсон в свое время тоже заметил сходство.

— Элизабет, я очень сожалею, — вздохнул Ник, подошел к ней и сел рядом. Взял ее руки в свои и попросил: — А теперь расскажите мне об этом Фергюсоне.

— Что именно вас интересует? — спросила она, ощущая тепло его больших сильных рук.

— Абсолютно все.

Спрятавшись за окружавшими дом Элизабет вечнозелеными кустарниками, убийца внимательно наблюдал за освещенными окнами гостиной. Там по комнате двигались два силуэта — мужской и женский. Иногда они исчезали из поля зрения, и тогда убийца понимал, что они или сели на диван, или вышли в кухню. Стиснув от негодования зубы, он смотрел на тонкую, стройную, четко выделявшуюся на фоне освещенного окна фигуру Элизабет и на мужественный силуэт того самого полицейского, который недавно приехал на машине.

Как он смеет являться к Элизабет — к его Элизабет — в столь поздний час! Своим появлением в доме он компрометирует ее! Ведь Элизабет — в высшей степени достойная и порядочная женщина, и визиты малознакомых мужчин — не ее стиль и образ жизни. Она — самая честная и лучшая. Правда, в последнее время убийца все чаще ловил себя на неприятной мысли, что ему становится труднее думать о Элизабет Найт в превосходной степени.

Вот, например, ситуация, за которой он сейчас наблюдает из кустов. Как она могла пригласить к себе малознакомого мужчину поздно вечером, когда живет одна? Разве это прилично? Чем они занимаются, когда он время от времени перестает видеть их силуэты? Садятся на диван, рядом, их тела соприкасаются… А какое лицо было у Элизабет, когда этот полицейский приехал и она открыла ему дверь! Он видел выражение ее лица, и оно причинило ему такую боль! Ее взгляд был полон надежды, радостного ожидания, и еще — она немного смутилась. Он все это видел! Невыносимо!

Он не вынесет этого предательства. Ведь все, что у него есть в жизни, — это Элизабет Найт. Она — его мечта, цель и смысл существования. Его жизненное предназначение — быть рядом с ней, восторгаться ее красотой, наслаждаться ее прекрасным образом. А если она его все-таки предаст и отправится в спальню с этим проклятым полицейским? С чужим мужчиной, недостойным ее любви? Значит, она растопчет его надежды, уничтожит мечты, и мир рухнет, придавив его обломками. Но, падая, он успеет прихватить ее с собой. Он утянет Элизабет в черную бездну, из которой ей уже никогда не выбраться. И там они наконец соединятся. Навсегда. Никто и ничто уже не разлучит их, потому что оба они будут мертвы.