Тёмное крыло - [5]

— Я буду вести себя как можно лучше, — ответил Сумрак. Он ненавидел шуточки Кливера и надеялся лишь на то, что этого не было заметно со стороны.

— Ты просто боишься, что он у тебя выиграет, — сказала Сильфида Кливеру.

Кливер фыркнул.

— Сумрак — это единственный из молодых, кто умеет ловить бражников, — напомнила ему Сильфида.

Сумрак с нежностью взглянул на свою сестру. Она была удивительно надёжным другом, когда они находились среди остального молодняка. Когда же они оставались только вдвоём, она была не столь тактичной — однако он и сам был таким же.

— Ну что, готовы начать? — нетерпеливо спросила Сильфида.

Сильфида была громкой. Ей достались сильный голос и склонность кричать.

Их мать говорила, что она родилась уже кричащей, и с тех пор ни разу не замолкала надолго. Мама и Папа всегда пытались заставить её замолчать. Иногда и Сумраку хотелось, чтобы она замолчала, но ему очень нравился её смех.

Когда Сильфида смеялась, она смеялась всем своим телом. Ей было недостаточно смеяться одним лишь ртом; всё её тело сотрясалось и раскачивалось, ей часто приходилось хвататься за ветку, и всё заканчивалось тем, что она буквально распластывалась по ней. Это просто надо было видеть.

— Я в игре, — сказал Кливер. — Давайте, начнём.

Они вчетвером выстроились на краю Верхнего Предела.

— Тебе не выиграть, — пробормотала Сумраку Сильфида.

— У Кливера? — уточнил он шёпотом.

— У меня, — ответила она. Своим обычным голосом она крикнула:

— Все готовы? Пошли!

Сумрак бросился с ветви, раскинул лапы и через несколько секунд был далеко впереди всех. Его лишённые шерсти паруса беспрепятственно резали воздух. Именно эта скорость позволяла ему ловить бражников — быстрейших среди насекомых. Но в целом Сильфида была гораздо лучшей охотницей. Редко, когда его улов был больше, чем у неё. У Сумрака было мало надежды на победу над ней. Он всего лишь хотел не опозориться совсем.

Он заметил муху-бекасницу и испустил серию охотничьих щелчков. Возвращающееся эхо рассказало ему всё, что нужно было знать: расстояние до насекомого, направление и скорость полёта. Сумрак наклонил парус, резко вытянул левую заднюю лапу и круто накренился, чтобы вписаться в траекторию движения своей добычи. Затем он сбросил часть воздуха, рванулся за суженным чёрно-золотистым телом мухи, и оно оказалось у него во рту — крылья и всё остальное.

Он едва успел насладиться приятным и сильным кисловатым запахом добычи, прежде чем был вынужден свернуть, чтобы облететь деревья на дальней стороне поляны. Солнце подсвечивало парящие в воздухе споры, частички пыли и бесчисленных насекомых, мелькающих в воздухе.

Здесь важно было сосредоточиться, а не метаться, выбирая. Несколько раз он оказывался слишком амбициозным и упускал добычу, промахнувшись. «Медленнее», — приказал он себе. Он изловил ещё нескольких насекомых. Под ним, на основной охотничьей территории, сотни рукокрылов, покрытых тёмной шерстью, планировали среди гигантских секвой. Вскоре он окажется в самой гуще сородичей. Он заметил крупную голубую стрекозу, обстрелял её потоком щелчков и вышел на позицию для нападения. Одно движение пальца, чтобы согнуть парус — и вкусная стрекоза затрепетала своими прозрачными двойными крыльями в его зубах, когда он вцепился в неё зубами и начал заглатывать.

— Смотри, куда летишь, мелкота! — закричал кто-то сзади.

Сумрак накренился, пролетая сквозь стаю и прилагая все усилия, чтобы разминуться с остальными.

— Тормози! — рявкнул один из его старших братьев. Это был либо Дьявол, либо Норд. Сумрак всегда их путал.

— Ещё кого-нибудь убить хочешь?

— Простите! — отозвался Сумрак, и в следующую секунду схватил зубами длинноусую моль.

— Эй, это была моя еда!

Сумрак проглотил надоедливую моль, смущённо оглянулся и увидел, как его сверлит взглядом другой рукокрыл.

— Мы родственники? — спросил Сумрак.

— К сожалению, да, — ответил рукокрыл.

Сумрак не мог сказать, кто это был из его кузенов — в конце концов, их у него было около трёх сотен.

— Простите, — снова чирикнул он, а затем взглянул вверх, чтобы увидеть, где находятся остальные. Там была Сильфида! И похоже, что она только что добыла себе муху-журчалку. Он не сумел разглядеть Эола или Кливера.

Когда он спустился ниже основной массы сородичей, ему улыбнулась удача. Возле дерева вилось целое облако только что окрылившихся насекомых. Он круто развернулся, прицелился и бросился сквозь него, схватив ртом сразу шесть мелких козявок и выплюнув седьмую, когда начал закрывать рот. Даже их горький, жгучий вкус не смог уменьшить его ликования — это могло лишь вывести его в лидеры.

Однако ему не хотелось расслабляться. Он понял, что у него в распоряжении было ещё двадцать пять секунд, и он рассчитывал сполна использовать каждую из них. Его глаза и уши, мозг и тело незримо работали сообща. Он поймал муху-львинку, а затем болотную совку.

Под ним вырисовывалась Нижняя Граница — огромная ветвь, которая отмечала конец территории рукокрылов. Им запрещалось спускаться дальше вниз. Сумрак заметил бабочку-бархатницу, порхающую в поисках лесной тени. Он решил, что у него достаточно времени, прежде чем нужно будет садиться.