Темная вода - [205]

— Значит, мы с ней квиты, — заметил Рокотов, рассматривая перевязанное запястье.

— Ветка. Ничего страшного.

Он кивнул, впрочем, нисколько не сомневаясь в том, что увидит вовсе не царапину, а следы от клыков.

Витэр приехал к нему (а вернее, за ним) через пять дней, когда Рокотов начал вставать и перемещаться по комнате без риска грохнуться в обморок. К крыльцу он привязал пару тех самых «коней», о которых наверняка упоминал Стив. Заврами они не являлись, скорее уж крупными кошками с крыльями.

— Почти официально, — произнес Рокотов вместо приветствия. — А вытащить меня через сон не вышло? — он несколько раз видел очень яркие сновидения, но как-то научился препятствовать им, отгонять и просто спать по ночам.

— Представь себе, — Витэр поморщился и потер плечо. Выглядел он, откровенно говоря, неважно, но Рокотов не собирался ему сочувствовать. — В прошлый раз я сказал тебе лишнего.

— Даже удивительно, — ответил Рокотов.

— Потому что рассказать тебе меня вынудили. Иначе омоним не отпустил бы Лиру.

— Омоним это… — начал Рокотов, но замолчал. Взгляд Витэра вспыхнул опасным синим огнем.

— Слово, сорвавшееся с твоих уст, обретает силу, осторожнее. Призовешь его снова, и я не посмотрю на закон. В конце концов, твоя смерть решила бы все проблемы.

— Вот как… А не ты ли говорил, будто нуждаешься во мне?

Витэр покачал головой.

— Я уже понял, что договориться с тобой нереально. Ты не покинешь планету по доброй воле и не согласишься скрывать все, что видел и слышал. Тебя не остановит даже обвинение в сумасшествии.

— Тогда зачем ты здесь?

Витэр сощурился и посмотрел на него устало.

— Сделка.

Полет на летающей кошке обещал стать приключением, которого Рокотов ни разу в жизни не испытывал и вряд ли испытает впредь, но увы, от пилотирования одноместного челнока он испытывал гораздо больше удовольствия: крылатая кошка летела слишком плавно и медленно, не было даже ветра в лицо.

В человеческом измерении ферма выглядела убого и ничем не отличалась от иных построек. В больших огороженных вольерах ходили завры, но людей и нелюдей видно не было.

— Так какую сделку ты собираешься предложить? — спросил Рокотов, входя в комнату. — Даже не представляю, за что я готов убраться отсюда.

— Сейчас увидишь.

Витэр махнул рукой, и посреди комнаты возникла то ли проекция, то ли портал. Космическая мгла, разрываемая светом звезд, бросала на стены замысловатые пятна-тени. В потолке сияла нестабильная звезда, вот-вот готовая исторгнуть гравитационную аномалию. Ничего страшного не было бы, если бы не черный кораблик, который Рокотов знал слишком хорошо. «Айза» пока не заметил опасности. Его еще удалось бы спасти, но вряд ли подобное смог бы Ник. У него попросту не достало бы опыта. Избежать гибели корабля и экипажа мог бы лишь Рокотов, лично вставший на мостике и отдающий приказы.

— Обещай более никогда не возвращаться на Новый Йоркшир, и я отправлю тебя туда.

Рокотов мог бы поспорить или поторговаться, но время утекало слишком стремительно. Да и неважной для него на самом деле была эта планетка и стационы, как и Джиллини. У космопроходца существует лишь один дом — его космолет, и одна семья — экипаж. Иного не дано и никогда дано не будет.

— Он обманет тебя. — В комнате стало еще темнее. Лаэрт тоже выглядел неважно. Видимо, пока Рокотов пребывал в отключке, здесь произошла драка. — Он отправит, но ты ничего сделать не успеешь, лишь погибнешь зря. Я предлагаю заключить сделку со мной.

Рокотов поглядел на «злобного» близнеца Витэра — омонима и произнес:

— Отправляй. Я успею.

Эпилог

— Это какое-то сумасшествие, — заявил бородатый член совета Метрополии и обвел взглядом своих коллег. — Просто-таки синдром космопроходца во всей красе. Цветет и пахнет.

— А я хотел бы отметить неописуемую наглость, — согласился с ним второй.

Заседание шло уже четыре часа. Доказательства Рокотов все же собрал, но их не замечали, вернее, не желали замечать. Не возникало сомнений, какое именно мнение объявит земной совет, и все больше крепла уверенность в том, что Орлик подставил своего подчиненного, поскольку не хотел рисковать сам. Адмирал сидел за одним столом с советниками и ни разу не взял слово.

Политиканов не убедил даже зафиксированный приборами и подтвержденный под присягой всеми членами экипажа факт появления Рокотова из локальной белой дыры — прямо посреди мостика. Его не просто не слышали, а не желали слышать.

Злость кипела в груди, заставляла сильнее сжимать кулаки и искать выход, хоть что-нибудь, лишь бы вторично и уже навсегда не лишиться «Айзы».

— Если у вас все на этом, командор… — начал бородатый член совета.

— Нет, — ответил ему Рокотов, а затем заговорил. Однако не то и не так, как раньше. Он больше не перечислял аргументы, подтверждая рядом собранных доказательств, а просто рассказывал историю так, как видел ее сам: о древних временах и расе иных, сопредельном измерении, открытом и для людей, двух существах, одно из которых хотело просто жить, а второе — обязательно напомнить о себе людям. А еще Рокотов вспомнил о том, что измененный человек перекраивает законы мироздания собственными словами, но было поздно.