Темная сестра - [24]
На следующей странице обнаружилась запись, которую Мэгги не смогла прочесть целиком:
Теперь я беру обратно свои слова о мотыльках, потому что [пропущено] и злилась на меня, и показала мне, и говорила мне, что я не должна противоречить моей темной сестре. Мой страх [пропущено] я думала, что умру. Почему я позволила темной сестре помыкать мною? Мы ведь приложили [пропущено] и от такого применения летательной мази я теперь отказываюсь. Размельчить и потолочь сонную одурь и болиголов, и [пропущено] и чемерицу, и пропитать свиным жиром. Но потом надо [пропущено] заигрывать со смертью, во имя Гекаты, и я ее видела [пропущено], что надо лететь, а я боюсь взглянуть в ее лицо [пропущено] и предупреждение для всех, кто вступил на эту тропу. Почему я позволила ТЕМНОЙ СЕСТРЕ помыкать мною?
Мэгги изо всех сил старалась вернуть к жизни пропущенные слова, но ей никак не удавалось это сделать. В местах пропусков страница была заляпана чем-то жирным, поэтому полный рецепт не подлежал восстановлению. О летательной мази Мэгги слышала и раньше. Но кто была темная сестра, если не сама таинственная А.?
Сэм был в игровой комнате — «плавал», как мелкая рыбешка. Ему нравилась эта игра, но куда интереснее было играть с кем-то. Например, когда «плавал» его друг доктор, было проще услышать шум волн и плеск воды. Доктор Сэму нравился.
Мальчик встал с пола и огляделся в поисках какого-нибудь другого занятия. У него был ящик с яркими пластмассовыми кубиками — он держал его в углу комнаты, рядом с геранью. Сэм вразвалочку подошел к ящику и рванул его на себя. Тут он почувствовал, что на лицо ему брызнула какая-то влага.
Его точно хлестнули по щеке. Кто-то в него плюнул. Прикоснувшись рукой к лицу, Сэм вытер плевок, скользкий и холодный. Мальчик посмотрел по сторонам, но в комнате больше никого не было.
Он все еще оглядывался, пытаясь понять, откуда в него плюнули, но тут вторая капля еще больнее хлестнула его по лицу. На этот раз он понял, откуда плевок. Вытирая лицо, Сэм стал медленно отползать назад — подальше от низкого столика, где стояла герань.
Когда Мэгги спустилась в погреб проверить, как дела у Сэма, она обнаружила, что он сидит, прижимаясь к стене.
— Сэм? Что ты делаешь?
— Ничего.
— У тебя все в порядке?
Она подняла его.
— Да.
Но Мэгги стало не по себе. Она огляделась по сторонам. В воздухе чувствовался неприятный запах — не то чтобы сильный, но резкий и стойкий. Мэгги бросила взгляд на гору игрушек. Потом посмотрела на герань. Затем на новые пуфики. Наконец она заметила пятно, просачивающееся из-под ковра.
У нее возникло нехорошее предчувствие. Сэм казался непривычно подавленным.
Все еще обнимая сына, Мэгги отодвинула ковер ногой. Новые деревянные плитки постигла та же участь, что и старые. На них проступило знакомое странное пятно. Мэгги наклонилась и потерла древесину пальцем, но там было сухо. Очертания, которые в прошлый раз напомнили ей лицо, появились вновь. Мэгги ногой задвинула ковер на место, закрывая гадкое пятно.
— Ну, Сэм, рассказывай.
Мальчик не желал говорить. Мэгги знала, что давить на него бесполезно: он боялся наказания за вранье. Сэм пробормотал что-то неразборчивое.
— Что-что? Скажи мне, Сэм. Мне ты можешь рассказать что угодно.
— Это тетя.
Мэгги вздрогнула.
— Идем, поднимемся в гостиную и зажгем камин.
14
Три дня спустя, вопреки голосу разума, Алекс все-таки начал копать в том месте, которое указала ему жена. По правде говоря, в его распоряжении было больше помощников, чем он мог использовать с толком, поэтому он поручил это дело трем добровольцам, чтобы не путались под ногами. Они огородили указанный квадрат веревкой и принялись за работу.
На следующий день Алекс, удивленный не меньше своих коллег, узнал, что находки не заставили себя ждать.
Сперва добровольцы наткнулись на стену нормандского периода, образовывавшую часть фундамента замка. Эти руины были на несколько столетий старше, чем сам замок, но ничего особенного собой не представляли. Средневековые строители просто освоили, как могли, эту — по большому счету обычную — оборонительную территорию. Добровольцам поручили раскопать кусок земли возле стены и под ней.
Невероятными оказались артефакты, обнаруженные под остатками стены: этим предметам было уже лет на пятьсот меньше, чем самой стене. Из нескольких возможных объяснений такого явления Алексу нравилась версия, связанная с осыпанием земли. В сущности, участок, получивший название «раскоп Мэгги», прилегал к низине, и добыча угля, которая непрерывно, в течение многих десятилетий, велась непосредственно под местом раскопок, вызвала постепенное оседание почвы. Но впоследствии Алекс отверг эту версию и предположил, что новые находки — инородный элемент на этом участке.
Первым, что здесь обнаружили, кроме глиняных черепков и осколков стекла, оказался заржавленный кинжал. Судя по длинному лезвию и тяжелой кованой рукоятке, применяли его скорее в ритуальных целях, нежели в боевых. Рукоятку венчала фигурка химеры с оскаленной мордой и наполовину сложенными за спиной крыльями. Оружие отлили из грубой бронзы и украсили тремя крошечными красными камнями, похожими на гранат. Среди развалин нормандской стены этому кинжалу явно было не место.
Впервые на русском – в буквальном смысле волшебный роман мастера британского магического реализма, автора, который, по словам именитого Джонатана Кэрролла, пишет именно те книги, которые мы всю жизнь надеемся отыскать, но крайне редко находим. Тара Мартин ушла гулять в весенний лес – и пропала без вести. Ее родные, соседи, полиция обшарили окрестность сверху донизу, но не нашли ни малейших следов шестнадцатилетней девушки. В отсутствие каких-либо улик полиция даже пыталась выбить признание из возлюбленного Тары – талантливого гитариста Ричи со всеми задатками будущей рок-звезды.
Впервые па русском – один из знаковых романов мастера британскою магического реализма, автора таких интеллектуальных бестселлеров, как «Зубная фея» и «Курение мака», «Скоро будет буря» и «Правда жизни».Майк и Ким Хэнсон пожертвовали всем в своей жизни, чтобы осуществить давнюю мечту – поселиться на заброшенной вилле на крохотном греческом островке. Но почему все, о чем они только ни подумают, сразу воплощается – змеи, скорпионы и тропические бури? Кто наблюдает за ними от руин монастыря, сохраняя абсолютную неподвижность? И не сам ли древний святой бродит в железных башмаках по горным тропинкам, безжалостно насаждая справедливость?
От знаменитого автора «Зубной феи» и «Курения мака» – эпическая сага о семье, любви, войне и волшебстве. Марта – матриарх семьи из семи дочерей, передающей по кругу Фрэнка, родившегося в последний год войны у эмоционально нестабильной Кэсси, ассоциирующей себя с леди Годивой. Фрэнк общается с невидимым Человеком за стеклом и учится бальзамированию, осваивается в коммуне и пытается совладать с зачатками дара предвидения…
«Зубная Фея» – самый известный роман блестящего английского писателя Грэма Джойса.Существует поверье: если ребенок, засыпая, положит под подушку выпавший молочный зуб, его заберет Зубная Фея и оставит вместо зуба монетку.Проснувшись однажды ночью, семилетний Сэм обнаруживает у своей постели Зубную Фею, больше похожую не на персонажа Шарля Перро или братьев Гримм, а на злобного гопника неопределенного пола. Он сам виноват: не надо было просыпаться, не надо было видеть фею. Теперь она (или он?) будет сопровождать Сэма все его детство и юношество, меняясь вместе с ним, то помогая ему, то угрожая, но ни разу не давая ответа на вопрос: реальность это или кошмарный сон и кто кому снится?
В бескомпромиссном, галлюцинаторно-ярком романе "Курение мака" Грэм Джойс рассказывает историю английского электрика, который получает из МИДа сообщение о том, что его студентка-дочь задержана в Таиланде с грузом опиума. Отправляясь ей на выручку в компании приятеля по викторине типа «Что, где, когда» и своего старшего сына, христианского фундаменталиста, он оказывается в самом центре «золотого треугольника» наркоторговли и вынужден противостоять как «опиумным генералам», так и складывавшейся веками системе народных верований, вступить в смертельную схватку за жизнь и душу своей дочери с таиландскими наркобаронами и самим Духом Опиума.
Знаменитый писатель Джонатан Кэрролл сказал, что Грэм Джойс пишет именно те романы, которые мы всю жизнь надеемся отыскать, но крайне редко находим.«Магический реалист» Джойс виртуозно препарирует страхи и внутрисемейную ненависть, филигранно живописует тлеющий под спудом эротизм и смутное ощущение угрозы. В романе «Скоро будет буря» большая компания англичан приезжает отдыхать на юг Франции и поселяется в огромном старом особняке. На дворе август – пора убийственно жарких дней, за которыми нередко следуют грозы и ураганы.
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.