Тёмная лощина - [28]

— Он смог предстать перед судом. По правде говоря, хотел бы и я верить во что-то так же сильно. Бред или нет, он был убежден, что говорит правду.

— Значит, вы ему не поверили?

— Я во многое не верю, мистер Сенфт. Хотя мне часто хочется. Может быть, мне просто не говорят правду.

Он замолчал, на его лице отразилась тревога. Я почувствовал в нем родственную душу. Кого-то, кто пытался смириться с противоречием между тем, во что его научили верить, и тем, что мир каждый день подсовывал ему под нос.

— В любом случае, — объяснил детектив Рамирес, — я отвечал за ту операцию и облажался. Люди умерли из-за принятых мною решений. Я отдал приказ штурмовать банковское хранилище. Когда всё завершилось, меня заставили взять отпуск, а когда вернулся — вернулся уже в убойный отдел. Не совсем наказание. Убойный — вершина карьеры любого полицейского. Но мне нравилось работать с ограблениями, и об этом знали. Знали, что для меня это будет скорее понижением.

— Убойный? Вы думаете, что Шеннон убита?

Он неискренне улыбнулся.

— Расследование еще идет. Боюсь, я не могу разглашать информацию.

Я ожидал больше вопросов, связанных с моей работой. Людей буквально прорывает после того как они узнают, чем я занимаюсь: «Где вы берете идеи?», «Почему по вашему роману до сих пор не снят фильм?», «Знаете ли вы Джеймса Паттерсона, и если да, то какой он?». К моему удивлению детектив Рамирес не задал ни одного из них. Вместо этого он сразу перешел к делу, выложив три фотографии на диванные подушки.

— Полагаю, вы узнаёте двух из этих людей?

Я кивнул.

— Конечно. Это Пол, это Шеннон. Я не знаю другую женщину.

Он протянул мне третью фотографию.

— Это Антониетта Уоллес. Она живет в квартале отсюда. Посмотрите внимательнее.

— Она как-то связана с исчезновением Шеннон?

— Не могу сказать, мистер Сенфт. Но, полагаю, вы не смотрели утренние новости?

— Только шестичасовой выпуск. Еще читал газету. Но не думаю, что об этой женщине в ней упоминалось.

— Миссис Уоллес также исчезла, и, поскольку детали уже просочились в прессу — хотя, видимо, не так уж давно, — я могу сказать вам, что это случилось прошлой ночью, в то время как она и ее муж Уолт якобы спали. Муж говорит, что, проснувшись сегодня утром, обнаружил, что она исчезла.

У меня свело живот.

— Исчезла?

Он кивнул, внимательно наблюдая за мной.

Я изучал ее фото, а внутри меня рос страх. С карточки смотрела пожилая женщина (вероятно, около пятидесяти, но всё еще поразительно красивая). Она улыбалась. Ее волосы блестели жемчужно-белой сединой. Она носила очки в широкой оправе, что делало ее похожей на библиотекаря. Теперь, когда я присмотрелся, она уже не казалась незнакомкой. Я видел Антониетту Уоллес на улице, когда она ходила по антикварным магазинам или гуляла с собакой, миниатюрным пуделем. Но я не знал ее так же хорошо, как своих соседей.

Я вернул фотографию детективу.

— Печально. Есть ли шанс, что она просто уехала куда-нибудь сама по себе?

Он покачал головой.

— Сомнительно. Она оставила кошелек, ключи от машины, водительские права. Всё. Даже свои очки, хотя без них, по словам родных, совсем ничего не видит.

Детектив Рамирес положил фотографии обратно в папку и достал блокнот. Я сел на диван рядом с ним и вытащил пачку сигарет.

— Вы не против? — спросил я.

Он усмехнулся.

— Это ваш дом, мистер Сенфт. Не возражаете, если я присоединюсь?

Я обрадовался.

— Не стесняйтесь. Пепельница справа. И зовите меня Адамом.

Мы оба закурили. Я заметил, что он курит сигареты без фильтра. Крепкий орешек.

— Итак, — сказал я, как только никотин ринулся в забег по венам, — если она тоже исчезла, значит Пол не виновен, верно?

— Почему это, мистер Сенфт?

— Адам.

Он кивнул.

— Простите. Адам.

— Ну, — объяснил я, — это должен быть кто-то другой. Подумайте сами, две женщины пропали без вести менее чем за двадцать четыре часа, а Пол, судя по сообщениям, находился в больнице прошлой ночью.

— Значит, вы не верите, что мистер Легерски как-либо замешан в исчезновении своей жены?

— Нет, не верю. Я знаю Пола. Он не сделал бы этого. Чуть раньше вы сказали, что он тоже исчез. Вы вообще говорили с ним?

Детектив Рамирес вздохнул.

— Только при первой встрече, когда он был на препаратах. Мне показалось, что он хотел помочь следствию. Но мистер Легерски вчера вечером выписался из больницы. Хотя он и находится под наблюдением, никаких обвинений ему предъявлено не было, поэтому он был волен идти куда угодно. И сейчас мы не уверены в его местонахождении.

— В утренних новостях об этом не сообщали.

— Похоже, что он пропал, — детектив стряхнул пепел с сигареты. — И это подводит нас к следующему вопросу. Были ли у вас какие-либо контакты с мистером Легерски за последние двенадцать часов? Или, может, вы знаете кого-нибудь еще, с кем он мог связаться? Возможно, кто-то из ваших соседей?

— Нет.

— Были ли у Легерски супружеские или финансовые проблемы?

— Не думаю. Пол казался счастливым. У него хорошая работа. Только-только купил лодку, чтобы отправиться к Чесапикскому заливу. Не думаю, что у них были проблемы с деньгами. Но мы редко обсуждаем такие темы.

Он написал что-то в блокноте.

— О чем вы и мистер Легерски обычно разговаривали?