Тёмная легенда - [120]

— Я не мягкий человек. Я так долго убивал, что не знаю другого существования. Привязать ко мне любую женщину, карпатку или смертную, означает обречь ее на жизнь с монстром.

— Возможно такой монстр, как ты, то, что нужно, чтобы защитить ее от монстров, которые бы уничтожили такую, как она. Твоя первейшая обязанность — твоя Спутница жизни, Люциан. Ты не можешь поступить никак иначе, кроме как найти ее и убрать всю грозящую ей опасность.

— Темнота уже во мне, тени теперь постоянное явление.

— Имей веру в свою Спутницу жизни, — посоветовал Габриэль, — как я в свою. Ты оказался достаточно сильным, чтобы пожертвовать собой ради меня. Так будь достаточно сильным, чтобы жить, пока ищешь женщину, которая является твоей.

Франческа подала знак Габриэлю и закрыла глаза, отключаясь от их разговора и всего, что окружало их. Она отделилась от своего тела и вошла в смертельно раненого. Она залечивала раны с мастерством непревзойденного хирурга. И на протяжении всей ее работы, Габриэль напевал исцеляющие слова, а воздух помещёния наполнял аромат трав.

Франческа вышла из тела Люциана, чтобы тут же войти в Габриэля. Она не собиралась позволять своему Спутнику жизни напрасно страдать. Она тщательнейшим образом осмотрела каждую рану, каждый порез, удаляя ядовитые клетки вампира, которые проникли в него с помощью его миньонов, и восстанавливая все повреждения изнутри. Потребовалось время, чтобы срастить его ребра, починить легкие, убрать шрамы сражения, которые так глубоко отпечатались на его теле. Она покачивалась от усталости, когда пришла в себя.

И тот час же Габриэль обнял ее.

— Отдохни, милая, этой ночью я отправлюсь на охоту, чтобы возместить кровь, в которой мы нуждаемся.

Франческа наградила его быстрым осуждающим взглядом своих темных глаз.

— Я так не думаю, Габриэль. Ты останешься в этой комнате. Целитель здесь я, и в этом вопросе ты будешь следовать моим указаниям. Ты и Люциан останетесь здесь, где вы, несмотря на вашу слабость, в полной безопасности. А я вскоре вернусь с так необходимой вам кровью.

Она встала с легким покачиванием бедер, чисто женским жестом недовольства мужчинами своего вида. Она выглядела довольно надменно. Габриэль не рискнул бросить взгляд на Люциана, чтобы увидеть выражение его лица. Он смотрел, как она уходила, черты его лица были полностью лишены эмоций. Лишь убедившись, что она покинула дом, он повернул голову, чтобы встретиться с черным пристальным взглядом своего брата.

— Не говори этого, — промолвил он с тихой угрозой.

— Я ничего и не сказал, — заметил Люциан.

— Ты приподнял бровь в этой своей оскорбительной манере, — возразил Габриэль. — Ты и так достаточно провинился передо мною, чтобы добавлять к своим грехам ещё и насмешку.

— Она не похожа на женщин, которых я помню из времен нашей юности.

— Ты не знал ни одной женщины в нашей молодости, — сказал ему Габриэль. — Франческа — сама себе закон. На протяжении этих долгих веков ей удавалось прятаться от принца нашего народа.

— Она пряталась от меня, — признался Люциан. Он соскользнул ещё ниже на подушки на кушетке, его большое тело было истощено отсутствием крови, дающей жизнь. — Я чувствовал ее близость не единожды и поэтому частенько приводил тебя сюда в надежде найти ее, но ей всегда удавалось оставаться вне досягаемости.

Габриэль был страшно горд Франческой за это.

Когда Люциан охотился на немертвых, никому не удавалось успешно спрятаться от него, тем не менее, Франческа умудрялась делать это на протяжении нескольких веков. Люциан устало покачал головой.

— Не будь она столь успешной в этом, мы бы данным давно нашли ее, и ты был бы в безопасности.

— И тогда ты бы предпочел покончить со своей жизнью, а твоя Спутница жизни осталась бы без того единственного, в ком она так отчаянно нуждается, — самодовольно высказался Габриэль.

Черные пустые глаза Люциана на мгновение сверкнули, скользнув по брату, предупреждая. Габриэль усмехнулся ему, как мальчишка.

— Ты ненавидишь, когда я прав.

— Она беременна, — переменил тему Люциан, его глаза закрылись. Длинные ресницы смягчили линии напряжения на его лице. — Она не может войти в тело врача, не подвергнув обоих опасности, даже с твоей помощью. Тебе прекрасно известно это.

— Да, я знаю, — признался Габриэль. — Не было никакого смысла говорить ей об этом, когда я не был уверен, вернусь ли к ней. Она дала мне слово, что позовет на помощь Грегори, если я не смогу возвратиться к ней. Грегори никогда бы не позволил Франческе рисковать собой или ребенком.

Воцарилось молчание. Люциан замедлил биение своего сердца и дыхание, поскольку его тело вопило о крови. Габриэль вздохнул.

— Тебе не следовало бы делать этого, Люциан. Ты прав, я был близок к обращению. Полагаю, я почувствовал решение Франчески уйти из этого мира. Она оказалась в состоянии найти способ жить, практически, как человек. Ее намерением было состариться и умереть в этот период времени. Она на протяжении нескольких веков экспериментировала, ища способ стать больше похожей на человека.

— Она необыкновенная женщина. Я был поражен ее силой и изобретательностью, — голос Люциана был слаб, едва слышен. — Ты единственная причина, почему я продолжал свое существование, Габриэль. Если бы не ты, я бы давно предпочел закончить свои дни в этом мире и отправиться в другой. Я не верил, что в этом для меня есть какая-нибудь надежда. Я лишился способности видеть в цвете, чувствовать эмоции, практически, сразу. У меня не было двухсот лет, которые обычно есть у большинства наших мужчин, как у зеленых юнцов. Много лет я использовал твои эмоции, но когда и ты также потерял их, оставался единственный способ выжить нам обоим. Мне пришлось убедить тебя, что я представляю опасность для мира, или бы мы оба были потеряны. Если бы ты не поверил, что я слишком опасен, чтобы позволить остальным охотиться на меня, ты мог бы обернуться. И если бы это произошло, я знал, что был бы не способен уничтожить тебя.