Тёмная легенда - [108]

Габриэль, находясь в ее сознании, был необычайно доволен тем, что ее первая мысль была о нем, об его безопасности. Она любила его со всем пылом истинной Спутницы жизни. Любила того, кем и чем он был. Безоговорочно. Она видела в нем хорошее, чего, как он был уверен, никогда в нем не было, но он все равно соответствовал ее ожиданиям.

— Тогда сделай это, Габриэль. Возьми его кровь, и я прослежу за его излечениям вместе с тобой. Я задолжала ему это. Он великий врач, и мир многое потеряет, если его способности будут погублены, — она улыбнулась ему, в то время как ее длинные ресницы опустились вниз.

Габриэль почувствовал ее улыбку в своем сердце. Как это было похоже на нее. Одним взглядом она вывернула его душу наизнанку. Всего лишь закрыв свои глаза. Он ещё довольно долго лежал под землей, чувствуя ее трепет, позволяя ей бормотать, успокаивая и утешая, омоложая его тело своими питательными вещёствами. Он покинул землю едва село солнце и, хорошо насытившись, вернулся, чтобы разбудить свою Спутницу жизни. Он поднял ее на руки, проплыв в спальню, спрятанную в скальных породах земли, но, тем не менее, обустроенную с человеческими удобствами — кроватью с пологом на четырех столбиках, длинными тяжелыми складками и сотнями свечей.

Свечи ожили от одного взмаха его руки, мгновенно наполняя спальню мягким свежим запахом. Он сделал резкий вдох, затем бросил взгляд на ее тело. Она была такой красивой, такой женственной. Габриэль склонился над ней и тихо прошептал:

— Просыпайся, любимая, я так страшно хочу тебя, что не смогу дождаться, когда ты хорошенько надышишься, — его рот прошелся по ее шее, по раковине ее небольшого ушка. Он нашел ее пульс и задержался там, ее тело начало согреваться под его руками. Его зубы царапнули ее изысканную кожу. Такую мягкую, такую совершенную.

Габриэлю нравилось смотреть, как пламя танцует на ее коже. Ее высокая, твердая грудь была налитой и манящей, грудная клетка узкой, а талия тонкой. Он склонил голову, чтобы пройтись по плавным изгибам ее тела, чтобы проследить танцующие тени своим ртом, одновременно творя собственное пламя, лижущее ее кожу. Его губы исследовали небольшую впадинку на ее животе, интригующий изгиб бедра.

Франческа улыбнулась, ее глаза все ещё оставались закрытыми, в то время как сердце билось учащенно, нагревая кровь, а мир сузился лишь до чувственных, эротических ощущений. Его густые волосы ласкали ее тело, пока зубы покусывали, а язык поглаживал, пока ее кровь не превратилась в расплавленную лаву в венах. Она чувствовала его поклонение ей в каждом нежном прикосновении его исследующих рук, задерживающихся на каждом чувствительном местечке на ее теле. Она лежала неподвижно, просто наслаждаясь ощущениями, которые он вызывал в ней каждым поглаживанием своего языка, каждым скольжением его шелковистых волос по ее обнаженной коже.

Как она вообще ранее поднималась без него? Как она вообще когда-либо желала открывать глаза без обещания увидеть любимое лицо? Она знала каждую черточку, силу в его челюсти, изгиб его бровей, совершенную форму его рта. Она с удовольствием вздохнула и передвинулась, чтобы дать ему лучший доступ к своей груди. Ее изящные руки обвились вокруг его головы, прижимая ее к себе, пока он неторопливо наслаждался ею.

Его запах окутал ее и температура ее тела резко поднялась. С ней возрос и ее голод. Она шевельнулась под его сильными руками, ее тело изобиловало потребностями, тысячью секретов. Она была соблазном, приглашением, очарованием. Она уткнулась лицом в его шею, ощутила, как его тело, лежащее поверх ее, стало ещё более горячим. От осознания своей женской силы, улыбка Франчески была откровенно сексуальной. Ее зубки прошлись по его шее, ее язычок покружился по ней в маленькой, успокаивающей ласке. Она как можно шире раскрыла для него свое сознание, чтобы он смог увидеть ее желание, разделить ее чувства, удовольствие, которое он дарил ее телу.

И он тотчас же ответил ей эротическими картинами, появившимся в ее голове, его рука скользнула ниже, находя ее жаркий пульсирующий вход. Она была там кремово-влажной от желания и возбуждения, жаждая разделить с ним свое тело и сердце. Габриэль не смог сдержать дрожи удовольствия, пробежавшей по его телу, когда ее руки обхватили его, ее внутренние мышцы, словно ножны, сжались вокруг него, а ее рот приник к его шее. Она что-то едва слышно прошептала в его сознании, мольбу, потребность, голод, которой она не могла игнорировать.

Габриэль поймал своими руками ее небольшие бедра, чтобы удобнее устроить ее под собой, прижать ее тело к своему. У него перехватило дыхание, когда он на миг в один удар сердца удержал ее в неподвижности, когда один миг смотрел в ее прекрасные глаза. Он увидел ее неприкрытый голод, такой сексуальный, такой эротичный… весь для него. Ему захотелось запомнить этот момент, удержать его, продлить, но она неторопливо приблизилась к его груди и сознательно медленно приласкала его пульс своим языком. Это было проделано неспешно и сексуально и оказалось за пределами его воображения.

Он видел красоту ее рта, когда тот скользнул по его груди, почувствовал тепло ее зова, дикого и неприрученного, а затем раскаленная добела молния прошипела и затанцевала в его теле, в его сознании и сердце, и он одним сильным ударом погрузился глубоко в нее, завладевая ее телом, одновременно с тем, как ее зубки погрузились в его кожу. Он услышал свой собственный хриплый крик, исторгнутый откуда-то из глубин души, почувствовал слезы, обжигающие его горло и стоящие в глазах, от абсолютной красоты всего этого.