Телевидение. Закадровые нескладушки - [34]

И когда я совсем дошел до ручки, меня резанул по мозгам хохот сына. Когда он побежал играть в футбол, я заглянул к нему в комнату. Интересно, над чем он так весело хохотал? На столе лежал томик Зощенко. Он был раскрыт на рассказе «Кочерга». Вот оно! Эврика! И я вспомнил давний-давний совет одного московского йога: «Если тебе что-нибудь будет очень нужно, оно само найдет тебя». Помните, в рассказе истопник пишет заявление о том, что ему нужно пять кочерг, кочергов, кочергей… Очень смешной рассказ. К концу дня сценарий был готов. Дальше начались поиски актера. Обратился к одному, очень известному и популярному. Он и сейчас очень известен и популярен, властитель дум. Взял он мой сценарий, не читая, небрежно взвесил на руке. «Сударь, ваш сценарий весит значительно больше, чем вы мне сможете заплатить», – сказал он, возвращая мне рожденный в слезах и муках неведомый ему шедевр. Несолоно хлебавши, я пошел восвояси, и просто так, для очистки совести, зашел в гримерку к Олегу Далю. «Хорошо, – сказал Олег, – я прочту. Только вы не обижайтесь, я буду работать с вами лишь в том случае, если мне сценарий понравится. Давайте встретимся завтра». На следующий день Даль дал согласие, не заикнувшись даже о деньгах, и началась работа. Это был фейерверк. Я не ожидал в нем такого острого буффонадного комедийного и сатирического дара. Он купался в роли. И затем мы с Олегом пришли на семинар к Илье Толстому по этой же теме на факультете журналистики МГУ. Студенты и Толстой хохотали как безумные. Они завелись и стали подбрасывать в костер зощенковского и далевского остроумия все новые и новые словесные поленья. На такой же веселой и остроумной ноте разговор продолжался до конца программы. Мы с Олегом Далем, упоенные первым успехом, стали строить планы продолжения остроумных уроков русского языка. «Вот что, – сказал Даль, – я сейчас еду на пару дней в Киев (или в Лениград, я не помню точно) на съемки в одном фильме. И мы, пока не остыли, продолжим наши игры». Со съемок этого фильма он не вернулся. Так что его съемка в «несклоняемых частях речи» была последней.

Наследники Прометея

В 1978 году я снимал рок-оперу «Наследники Прометея». Музыку к ней написал Александр Градский, и он же исполнял одну из ведущих партий. Если учесть, что это был 1978-й год, что это была рок-опера, что это был Александр Градский, которого руководство ЦТ на дух не принимало, то непонятно было, на что мы рассчитывали. А тут еще сам Градский, тоже не подарок. Мы ваяли нашу теле-рок-оперу в каком-то прекрасном и яростном мире. Работа эта мне потом долго в кошмарных снах снилась. Когда мы с Градским сталкивались во дворе Дома звукозаписи (там теперь располагается телеканал «Культура), ор стоял такой, что вокруг нас собиралась огромная толпа зевак. А мы и впрямь напоминали двух бойцовских петухов. Зрители со страхом ждали трагической развязки, а наш музыкальный редактор Ира Чурик хохотала до слез. Она всплескивала руками и сгибалась буквально пополам от безудержного хохота. Ира говорила, что наши с Сашей разборки напоминают ей спор двух биндюжников на одесском Привозе. Мы ругались с ним до поросячьего визга. И при всем при том не знаю, как он втайне относился ко мне, но я восхищался его незаурядным талантом, совершенно потрясающей работоспособностью и высочайшей требовательностью к себе и к соучастникам этого действа. Он даже на видеомонтаж ко мне приходил, чего никогда не делал ни один актер. Меня это ужасно раздражало, и я ему в сердцах говорил: «Саша! Ну не мешай работать!» А теперь-то я понимаю. Он органически не терпел ни одной фальшивой ноты в спектакле, где он принимает участие. Единственный, с кем Саша Градский умудрился не поругаться, был Сережа Жирнов. И в самом деле, в роли Сен-Симона Жирнов был хорош, как, впрочем, и в других ролях. На наши «утопические» песни и пляски сбегалась смотреть вся редакция.

Когда Валерий Васильевич Донцов, заведующий отделом общественных наук Главной редакции научно-популярных и учебных программ, ознакомился со сценарием «Наследники Прометея», в котором речь шла о социалистах-утопистах, он с очень большим опасением меня спросил: «У вас что, социалисты-утописты будут петь?» Я ответил: «И танцевать». На что Валерий Васильевич смог только выдохнуть: «Вы с ума сошли!» Но тем не менее главный редактор нашего научно-популярного и образовательного телеканала Вилен Васильевич Егоров посмотрел эту программу и сказал: «Послушай, дорогой мой Меерович-Данченко, этому твоему продукту, как хорошему вину, не хватает выдержки. Пусть полежит, а там видно будет». И вызревал этот плод нашего труда, как ребенок в утробе матери, девять месяцев. Вдруг, когда я уже потерял всякую надежду, вызывает меня Егоров и говорит: «Завтра в 10.30 ты должен погнать по каналу своих «Наследников» в Останкино (наша редакция располагалась на Шаболовке) для показа Стелле Ивановне Ждановой (она тогда была первым замом С. Г. Лапина по телевидению), но… ты появишься в аппаратной перегона вместе с рулоном в 10.45». – «А почему не в 10.30?» – наивно спрашиваю я. «Не задавай лишних вопросов. Меньше знаешь – крепче спишь. Понял?» – «Так точно! Понял», – по-солдатски ответил я. На следующий день я появился в аппаратной перегона вместе с рулоном в 10.45. Шуму было… Егоров рвал и метал. Грозил лишить меня премии и даже понизить в категории. В 10.50 на мониторе у Ждановой возникла наша картинка. А в 11.00 появился очень известный тогда и влиятельный композитор. Посмотрел и сказал: «Надо же, какие молодцы! Оказывается, вы и такие программы делаете!» – «А вы что думаете, что мы только – два притопа, три прихлопа?» – ответила польщенная Стелла Ивановна. И программа пошла в эфир.