Телестерион [Сборник сюит] - [39]

Шрифт
Интервал

Зачем же соловью? Поэт, я — мастер
И явлен сотворить мир новый, лучший,
Не Рай, не Ад в их вечности недвижной,
А вешний край, летящий среди звезд!
                    ЛУИС
В чем смысл твоих стремлений и желаний,
И грез, и упований, дон Жуан,
Ты знаешь сам.
                ДОН ЖУАН
                             Познанье.
                    ЛУИС
                                                Нет, любовь.
Ты выбрал сам свое предназначенье.
Ведь в том вся радость бытия и слава!
                ДОН ЖУАН
Ах, да! Письмо Энрике мне подбросил,
В деревню уезжая, точно в ссылку.
          (Передает Луису.)
                     ЛУИС
               (читает, играя Энрике)
О, дон Жуан! Любовь — твое призванье,
И кто поймет меня, коли не ты?
Ведь ты воистину Амур, не тот,
Ребенок с крылышками, да к тому же
С повязкой на глазах, а юноша,
Супруг Психеи, разлученный с нею
Самой Венерой, ясно уж недаром.
Ты демон, по Платону, то звено,
Что связывает смертных и богов
В любви, во славу ей, — все это ты!
Ты в душу Дафны заронил любовь;
Мы объяснились, я счастливей Феба,
Но и несчастнее, нас разлучили,
Боюсь, навеки. Лучше бы навеки,
Чем пасынком у мачехи страдать.
Вмешайтесь, дон Жуан, с инфантом
Его величеству откройте
Несправедливость явную
Затеи с браком доньи Анны,
Когда по чести в честь отцов
Отдать ее за сына должно
Во имя будущих посевов!
            ДОН ЖУАН
      (выходя из-за стола)
Но это невозможно, да опасно.
Энрике бедный!
                ЛУИС
                              Надо Командора
Убрать с пути, как глыбу камня прочь.
            ДОН ЖУАН
А, впрочем, пусть. И, может быть, так лучше.
Энрике молод и поэт; влюблен?
И слава Богу! То есть Фебу! Музы
В деревне посетят его, и пользы
В том будет больше, чем в любовных схватках,
Обманных, с пылом, что уносит ветер,
И счастия как не бывало!
                ЛУИС
                                               Боги!
Нет, важно ведь поесть, когда охота, —
Такое это счастье, — нет его,
Опять хочу я есть, опять, опять.
             ДОН ЖУАН
Когда же свадьба доньи Анны?
                 ЛУИС
                                                           Нынче.
Хотите свадьбу как-нибудь расстроить?
На это вы ведь мастер, говорят.
             ДОН ЖУАН
Невесту увести из-под венца,
Сорвать цветок невинности — и бросить
Ославленную в упоеньи счастья?
О, нет! Не я герой таких историй,
Ведь здесь вся речь о праве первой ночи,
Чего народ, как видно, не приемлет.

Входит Флорес, при виде Луиса пугается.


Еще письмо подбросили в окно?
               ФЛОРЕС
Служанка доньи Анны принесла,
Сказала только: "Поздно!" и ушла.
             ДОН ЖУАН
От доньи Анны!
                ФЛОРЕС
                                Дьявол тут как тут.
И женщины ведь тоже хороши.
              ДОН ЖУАН
            (прочитав письмо)
Мне велено в виду моей же славы,
Во имя также дружбы с дон Энрике
Придти в дом Командора ближе к ночи,
Ее похитить, коли я осмелюсь.
                ФЛОРЕС
Я говорю, ну, прямо в пасть ко льву.
               ДОН ЖУАН
Прекрасная идея! В похищеньи
Не для себя, для друга есть отрада.
                   ЛУИС
Как! Донья Анна столь смела?
               ДОН ЖУАН
                                                         Как ангел!
При красоте своей не знает страха,
Свободна, как весна. И это чудо!
                    ЛУИС
Что хочешь сделать?
               ДОН ЖУАН
                                      Я еще не знаю.
Но мне назначено, поди, свиданье,
И я, что, не приду, пускай и поздно?
Вы мне поможете, как я скажу.
      (Говорит тихо.)

6

Мадрид. Часовня с гробницей Командора и с его статуей. Луис корчит рожи и всячески потешается перед Командором, пока тот в гневе не вскидывает голову. Затем он открывает потайную в стене дверь, впускает дон Жуана с его слугой и уходит.


              ФЛОРЕС
Гостиницу мы сняли для актеров,
Чтобы самим в монастыре скрываться?
               ДОН ЖУАН
Эй, Флорес, не шуми! Дождемся ночи.
Некстати я вернулся, видит Бог.
                  ФЛОРЕС
Когда бы дьявол постарался кстати!
               ДОН ЖУАН
Оставь! Луис не дьявол, а актер.
Отправился он с труппой во дворец,
Где привечал его всегда дон Карлос,
И взялся передать мою записку,
Но возвратил ее обратно мне,
В испуге, что едва избегнул смерти
Из-за нее, поскольку-де инфант
В немилости великой пребывает
У короля…
                 ФЛОРЕС
                   Из-за амурных дел?
Какая новость!
               ДОН ЖУАН
                            Тут дела похуже,
Чем те, что с ним мы смолоду творили, —
Ведь он не смог отстать от королевы,
Своей невесты, взятой королем
В супруги в интересах государства,
Как утверждалось им, но красота
Елизаветы, ревность к сыну — здесь,
Я думаю, первопричиной были
Несправедливости, что вынести
Кто смог бы? Только не инфант, который
Готовился всевластным быть в Европе,
Как дед его, когда отец утратил
Могущество Испании во многом,
Свободу подавляя повсеместно
И возбуждая всюду мятежи.
                 ФЛОРЕС
        (разглядывая статую Командора)
Каков сей рыцарь! Камень свежий, — сам
Он, как живой! Его я где-то видел…
              ДОН ЖУАН
Свобода воли — вот что ценим мы,
Что дал Бог человеку ведь недаром;
В отличье от животных, мы свободны

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Опыты по эстетике классических эпох

«ОПЫТЫ по эстетике классических эпох» - это эссеистика поэта и философа, основанная не столько на штудиях известных источников, а прежде всего на живом восприятии произведений искусства античности и эпохи Возрождения в странах Европы и Востока, словно автор провел в странствиях тысячелетия, наблюдая воочию величайшие эпохи в истории человечества, что можем проделать и мы, последовав за ним.