Телепатический удар - [8]

— Идём, идём в дом! — Барел знал меня слишком хорошо, чтобы не понять, что дело важное.

Он чмокнул напоследок Элиш и повёл меня к себе.

Когда мы остались вдвоём, я, наконец-то, сняла маску с лица. Барел был единственным человеком, с которым я становилась сама собой.

— Кентилио? — сразу же определил брат, пропуская меня в открытый силовой лифт, начавший медленно поднимать нас. Невдалеке показалось озеро, частично заросшее фиолетовой травой — только на ближайшем берегу был обустроен пляж. Он пустовал, по чистой бирюзовой глади безбоязненно плавали крупные пушистые разноцветные птицы. Но сейчас красоты природы мало волновали меня…

— Да! — наконец-то я могла не скрывать, что сержусь. — Маме вдруг захотелось поучаствовать в королевских делах. Она жаждет женить меня! — я усмехнулась. — На Кентилио Пегалио Дэлизи…

— Так уж прямо и "женить"? — засмеялся Барел.

— А как подобное называется? — шутки шутками, но я действительно была возмущена.

— Выдать замуж! — ехидно сообщил братец.

— В том-то и дело, что королеву нельзя "выдать" за пределы её государства, — парировала я. Барел бросил на меня проницательный взгляд и не стал продолжать перекидывание репликами.

— Н-да… Вот уж не ожидал! Думал, она наоборот возмутится, — вернулся он к начатой теме.

— Она, знаешь ли, решила, что мы на грани войны, и из страха даже согласна отдать дочь этому хвостатому!

Поднявшись на пару этажей, мы оказались в открытой просторной галерее. Ведя меня в свои покои, Барел не прерывал разговора:

— Это несоизмеримая жертва — такую умницу как ты отдать такому ослу как Кент! — в уголках губ Барела таилась улыбка, и мне всегда это нравилось.

— Он кентавропегас… — ответила я серьёзно, будто поправляя случайную оговорку. Брат расхохотался, и я тоже позволила себе улыбнуться.

— Словно это что-то меняет! — весело воскликнул Барел. Потом добавил серьёзнее: — Политика — политикой, но жить с каким-то отвратительным… кентавропегасом! Да лучше пусть начнётся война, чем видеть тебя несчастной, Луэли! Тем более, мы так мало знакомы с этой Галактикой и не представляем, чего можно от них ожидать! — от возбуждения брат даже взъерошил рукой свои любовно уложенные волосы.

— Барел… Я — королева! Решать вопросы войны и мира — мой долг… Я же не могу сообщить Совету: "Готовьтесь к войне, я не хочу замуж!"

— Не думаю, что он и в самом деле намерен броситься в бой. Это глупо, в конце концов! Они ведь тоже не представляют себе всех военных возможностей ООССа… — брат повёл плечами, улыбнулся: — А ещё, моя сестричка — самая разумная женщина из всех, кого я знаю. Уж она-то найдёт способ оттянуть свой ответ и облечь его в такие формы, что все вокруг останутся счастливы, — Барел говорил полушутливым тоном, но я знала, что мнение он высказывает вполне серьёзно. Я и сама предпочитаю юмор любым другим разновидностям общения…

Даже если обсуждать сложные вопросы с умным видом, решения умнее не сделаются… А зачастую и наоборот, самые блестящие идеи приходят в весёлом расположении духа.

В это время мы уже находились в просторной интимной гостинной Барела, половину которой занимал диван, а вторую — остеклённый эркер плавной изогнутой формы с видом всё на тот же чудесный водоём. Эркер был пуст, но по мысленному или звуковому приказу из пола вспенивался электронный пиностол с креслами и любой сервировкой, которую только можно пожелать.

Барел опустился на диван, следя за мной глазами, а я расхаживала по эркеру, остеклённому тонкими вертикальными разноцветными гранёными пиностёклами. Преломляясь сквозь их изменчивые изломы, свет ложился на пол красивым рисунком бликов, иногда наслаивающихся друг на друга, смешиваясь в причудливые яркие цвета, иногда состоящих из чистых мягких полутонов. Я бессознательно выбирала красные и ступала на них, а Барел, по-моему тоже бессознательно, следил, чтобы я не оступилась.

Мне нравилось это помещение. В нём всегда витал еле уловимый аромат, то ли шлейф чьих-то изящных духов, то ли воспоминание о весенних грёзах… И всё начинало казаться лёгким, естественным… Но сегодня сомнение не собиралось так сразу выпускать меня из своих лап.

Я остановилась:

— Ты действительно считаешь, что это не будет политической ошибкой?

— Я считаю, что хоть ты и королева, но не должна издеваться над собой до такой степени. В конце концов, мы же живём не в варварские до-ооссовские времена! И в ранг прэйнос давно уже попадают не столько по наследству, сколько за личные заслуги. А если бы Совет избрал не Королеву, а Короля? Или галактоида среднего пола триклоидной расы? Или гермафродита?

— Бедный Кентилио! — усмехнулась я. — Тогда бы уж точно войны никак было не избежать…

— Всегда думал, что политические браки давно канули в лету… Хотя, по большому счёту, не так-то много здесь политики. Скорее нездоровое желание их Повелителя продемонстрировать всем собственную значимость. Но тебе он и предложить-то ничего не может, поэтому и пытается угрожать.

— Ну что ты, по-моему, он искренне уверен, что является единственной достойной кандидатурой в мои мужья.

— Вероятно, будь на твоём месте какая-нибудь ненасытная охотница за чинами и величием, ей этот союз доставил бы радость и возможность самоутвердиться… Но ты королева, потому что сама добилась этого, потому, что лучше всего подходишь для своего титула, потому, что это твой талант, призвание… профессия в конце концов! Если бы мы были потомками некой гипотетической королевской династии, и во Вселенной больше не осталось бы ни одного равного нам семейства, кроме Кентилио, а мы не могли терять честь, вступая в неравные браки с простыми смертными…