Удивительное дело – как шумели по поводу Закрытой Зоны три года назад, и какое молчание воцарилось потом. Сотня квадратных километров Нижне-Сосновского района исчезла из государственного обихода, и – полная тишина. Даже ядовито-желтые газетки, специализирующиеся на отлове снежных людей и выслеживании инопланетян, полностью игнорируют это явление. И не потому, что им кто-то запретил – любые запреты действуют на эту братию как инъекция стимуляторов, – а просто слишком уж непонятное и несуразное здесь произошло… Версий и гипотез, само собой, по первости было выдвинуто полно, но ни одна даже приблизительно не объясняет происшедшее. Осталось только делать вид, что ничего не случилось, взгромоздив на пути у официальных исследователей непреодолимую линию бюрократических рогаток, а на пути у немногочисленных «энтузиастов» – милицейские кордоны.
Кстати о кордонах – в ровный рокот двигателя начал, постепенно нарастая, вкрадываться неприятный навязчивый звук милицейской сирены. Кажется, наши недавние камуфлированные знакомцы сообразили, что их провели. Мишка добавил газу и переключился на третью – автобус запрыгал по кочкам, опасно постукивая изношенными амортизаторами. Истерический вой сирены нарастал – отважная милиция неслась, не жалея казенной машины. Малоприятная процедура «мордой об капот» становилась весьма реальной. Мишка наддал еще, не обращая внимания на протестующие стоны кузова и лязганье подвесок. Сзади загрохотали, падая, канистры с соляркой. Позорный плен казался неизбежным – но за очередным поворотом показалась граница Зоны. Мишка давил на газ как ненормальный – по салону летали незакрепленные предметы, а я, чтобы не пополнить их число, вцепился мертвой хваткой в сиденье. Милицейский уазик стремительно приближался – наш «Транспортер» не был рассчитан на гонки по пересеченной местности. Тем не менее, мы успели – когда двигатель чихнул, фыркнул и заработал снова, отмечая пересечение Границы, доблестные стражи порядка отставали от нас буквально метров на сто. То ли они забыли, чем чревато ее пересечение, то ли в азарте погони не заметили – сирена заткнулась как застреленная и уазик, прокатившись по инерции десяток метров, остановился. Выскочившие из машины омоновцы, выпучив глаза, смотрели нам вслед – каждому дураку известно, что никакие механизмы сложнее коловорота в Зоне не работают… Наш, лично отцом Сергием благословленный и освященный автобус, спокойно удалялся. Тарахтение дизеля звучало просто издевательски – милиционеры, плюнув, уперлись плечами в капот, выталкивая несчастный уазик за Границу.
– Вот дрянь, – в сердцах сказал Мишка, – засветились! Теперь не отстанут…
– Да брось ты, не станут они докладывать – поленятся отчет писать. Да и не поверит им никто…
– Дай-то бог… Все равно придется другой дорогой выезжать… А это что такое?
На дороге стоял вызывающе свежий столб с приколоченной обструганной доской, на которой было черной краской написано «И воцарится Он со славою!».
– Что-то новенькое! Не было такого раньше… – протянул Мишка опасливо.
Всякое новое явление в Зоне вызывает справедливое недоверие – кто знает, что от него ждать? Тут бы со старыми как-нибудь разобраться… Автобус поравнялся с импровизированным дорожным знаком, и я высунулся в окно, чтобы рассмотреть его поближе.
– Отец Сергий балуется – сказал я с облегчением, – наша краска, мы ему в прошлом году привозили!
– Шутник, однако…
Отец Сергий, местный многознатец, чудотоворец и, как он сам себя в шутку называл, «Всея Зоны верховный патриарх», отличается странным и мрачноватым чувством юмора. Незадолго до образования Зоны, он написал письмо в патриархию, объявив о своей полной церковной автономии, на том основании, что Православная Церковь утратила мистическое знание, превратившись в пустой ритуал, а он-де, отец Сергий, имеет откровение свыше и с Господом Богом прямой телефон. Пока патриархия раздумывала, отлучить ли мятежного попа от служения, или попросту выслать санитаров, грянула Зона. Отца Сергия немедля признали явлением несуществующим, а потому и безвредным – на том дело и кончилось.
Телефон у отца Сергия, кстати, действительно есть – зеленый пластмассовый аппарат с диском. Он его нам охотно демонстрировал, но поговорить не предлагал. Впрочем, никаких телефонных проводов в этой глуши отродясь не было, поэтому мы и не пытались. Мало ли какие у человека странности? Тем более, что в остальном священник отличается поразительным здравомыслием и точностью суждений. Ночные беседы с ним за рюмкой – одно из тех удовольствий, которые и влекут нас каждый год в это непростое путешествие.
Отыскать в дебрях Зоны храм отца Сергия – задача нетривиальная. Мы много раз пытались запомнить путь – бесполезно. На наши просьбы дорогу эту объяснить, Сергий отвечал с хитрой улыбкой: «Для чистого помыслами все дороги ведут к Господу. Ищите и обрящете!». Указание это, как и все его указания, следовало понимать буквально, поэтому мы использовали беспроигрышный метод – свернули на первую попавшуюся лесную дорожку и поехали, совершенно не заботясь о направлении. Через десять-пятнадцать минут дорожка вывела нас к обширной поляне, на которой стояла небольшая деревянная церковь и домик, скромно именуемый кельей. Отец Сергий уже стоял на пороге в подряснике и босиком, приветливо улыбаясь в черную с сединой бороду.