Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности - [138]

Другое руководство – «Способ, как в три часа неумеющий может быть живописцем, или Искусство, каким образом разкрашивать эстампы: с присовокуплением двух особливых правил: 1) Как копировать в точности с оригиналов, и 2) Как научиться рисовать самому без учителя» (М., 1798) – представляет больший интерес, ибо его автором был русский гравер Я. И. Басин. «Легчайшим способом» он справедливо считал перевод при помощи лакированной бумаги.

Лакированная бумага, безусловно, являлась более совершенной и удобной уже потому, что промасленная быстро приходила в негодность в силу естественного процесса разрушения (тления). В итоге снятый образец со временем исчезал, лакированная же бумага не подвергалась тлению. До сих пор в музеях и библиотеках хранятся иконные образцы на такой бумаге, снятые в конце XVI – начале XIX в. Секрет ее изготовления заключался в составе лака и порядке работ, что подробно и описал в своем сочинении Я. И. Басин. Аналогичные сведения имеются и в некоторых других трудах.

«Развлекательный» подход к занятию искусством, присущий людям XVIII–XIX вв., способствовал развитию в литературе мысли о «легком» обучении искусствам (труд Я. И. Басина, например, выдержал три издания; 2-е. 1802, 3-е. 1829), появлению советов и целых методик «художественных развлечений». Таков, например, «Способ как рисовать не учась картины» или «О раскрашивании печатных кунштов красками»[843]. Заметим, что эти опыты имели и профессиональное значение – вплоть до середины XIX в. в типографиях и металлографиях сохранялась особая специальность художника – мастер раскраски эстампов.

К числу важных справочных сочинений, имеющих непосредственное отношение к гравированию, можно отнести труд Н. П. Осипова «Лакировальщик» (СПб., 1798), содержащий перечень рецептов различных лаков (фирнисов). Особый раздел в книге был посвящен «Лаку, употребляемому гравировальщиками». Сам Н. И. Осипов не занимался гравированием. Сведения о лаке он почерпнул из различных источников, в том числе и популярных, например уже упомянутой книги «Зрелище природы и художеств». Среди лаков Осипов приводит состав знаменитого твердого лака Кало (Калота).

В сочинениях по изобразительному искусству гравюра занимала своеобразное место непризнанного «художества». В классификации «свободных художеств» она чаще относилась к разряду «механических», например: в «Кратком руководстве к истории свободных художеств» (СПб., 1794) – к искусству, «которое будучи основано на правилах движения, производятся действованием особо сделанных для того махин». Практически во всех теоретических трудах по искусству XVIII – начала XIX в. гравюра отделялась от «изящных и свободных художеств» и относилась к ремеслам. Исключение составляют труды Я. Штелина в силу его личного пристрастия к искусству гравирования.

Подобное отношение к гравюре было противоположно подходу к рисунку и живописи как к развлечению, доступному каждому. Литература XVIII в. изобиловала советами по быстрому способу обучения рисованию, что, по справедливому замечанию А. А. Сидорова, сближало живопись с обыденностью, повседневностью, доказывая его доступность всякому. Гравюра в этом процессе становилась «посредником», через которого и происходило постижение тайны «живописнаго художества», постепенно терявшего ореол возвышенного, в то время как сама гравюра, охраняемая всевозможными советами от повреждений (например, «О сохранении печатных бумажных картин от мух»), не признанная среди изящных искусств, оставалась все же в ауре недосягаемости, предметом, создание которого невозможно каждому просто для «увеселения». Этот парадокс в отношения эстампа, видимо, и привлек к нему особое внимание собирателей в XIX столетии.

Своеобразным итогом трудов о гравировании стало сочинение гравера и издателя А. Г. Решетникова, вышедшее в конце XVIII в. в составе его книги «Любопытный художник и ремесленник или Записки, касающиеся до разных художеств». Имя А. Г. Решетникова в связи с его литературно-художественными работами уже упоминалось в литературе. А. А. Сидоров в работе «Рисунки старых русских мастеров», анализируя главы «Любопытного художника», представляющие руководство по рисованию, оценил их как «наиболее содержательные среди прочих руководств». При этом он указывал на то, что сочинение А. Г. Решетникова «сознательно сближало и в некоторой мере отождествляло деятельность художника с деятельностью ремесленника, в то время как раньше работу ремесленника не отнесли бы к “свободным художествам”»[844].

Такая позиция А. Г. Решетникова не случайна. Будучи выходцем «из служителей» в доме М. П. Салтыковой, он был, очевидно, во всем само учкой. Отсюда и его убеждение, что в любом «художестве» сможет работать любой человек, если соответствующим образом обучиться ему. Сам А. Г. Решетников, начав в качестве резчика, со временем стал в Москве одним из крупных издателей-просветителей конца XVIII – начала XIX в.[845]

Занимался А. Г. Решетников изданием книг для народа и имел в своей типографии два «фигурных стана», т. е. «металлографский цех», а о своих собственных занятиях гравированием в 17 9 3 г. он отзывался так: «Признаюсь, что в моей работе много найдется несовершенств, но уповаю извинительным быть потому, что в гравировальном художестве по охоте моей упражняюсь еще недавно, к томуж без всякого руководства и показания; сверх же сего, и времени на сие упражнение очень мало свободного имею…»