Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности - [133]
Итак, какое же литье можно назвать загарским? Полагаем, что к этой категории меднолитой пластики следует отнести кресты, иконы и складни, которые отличаются прежде всего отсутствием опиловки на лицевой и оборотной сторонах, значительной толщиной, тяжестью отливки и редким использованием эмалей.
Близость ассортимента загарской и гуслицкой меднолитой пластики и повсеместное ее бытование создавали (и создают до сих пор!) сложность для четкого выделения предметов каждой из этих групп. Так, в начале XX в. В. Г. Дружинин относил всю пластику, производимую в Московской губернии, к категории «гуслицкой или загарской»[806]. Он писал так: «В Москве преобладало, по-видимому, литье мастеров-поповцев; в восточной части Московской губернии и пограничной части смежной с ней Владимирской расположена местность, именуемая Гуслицы. Там до сих пор работают кустарным способом литые иконы; изображения на них очень плохого рисунка; грубо обделаны, по большей части без финифти и резко отличаются от поморских, хотя и легковесны»[807].
В этой обобщенной характеристике следует обратить внимание на такой важный признак, как легковесность. Полагаем, что в данном случае речь идет о литье гуслицкого производства. К этой категории, возможно, следует отнести и так называемое анцифоровское литье, которое продавалось в Москве дороже, чем загарское. При дальнейшем исследовании установлено, что цена на «анцифоровское» литье была выше, чем на загарское, о чем свидетельствовали данные, приведенные в старообрядческом каталоге иконной, киотной и книжной торговли наследников М. П. Вострякова[808]. Так, известно, что в начале XX в. загарское литье продавалось от 18 до 22 руб. за пуд, в то время как «анцифоровское литье – от 30 до 38 руб.»[809].
Кроме того, известно, что уже в XVIII в. в селе Анциферове работали мастера-иконописцы[810]. Впервые упоминание об «анцифоровском»[811] литье встретилось в опубликованном труде В. Г. Дружинина, который назвал этот сорт наряду с «гуслицким»[812] и «гучковых»[813]. Имена анциферовских литейщиков упоминаются также в «Указателе московского отдела II Всероссийской кустарной выставки в С.-Петербурге 1913 г.»[814]. Так, на этой выставке среди «экспонентов» под № 89–91 значились Варламовы Григорий и Тарас Назаровичи и Варламовы Иван и Федор Никитичи из деревни Анциферово, Московской губернии[815]. Эти мастера представляли на выставке свою продукцию – меднолитые кресты и иконы. Таким образом, в начале XX в. анциферовские мастера-литейщики были известны не только в Гуслицах, но и далеко за пределами края.
В советские годы традиции меднолитейного дела в Анциферове были продолжены Федором Ефимовичем Варламовым (1908–1992)[816], который по причине своего преклонного возраста и плохого зрения в начале 1970-х гг. привлек к производству зятя, Виктора Константиновича Шишова[817], а позднее и внука, Андрея Александровича Варламова[818]. Эти молодые мастера и стали работать в единственной кузнице, не только уцелевшей, но и производившей меднолитые кресты и иконы для старообрядческих общин. Сложно представить, но в условиях советского времени анциферовская кузница просуществовала до середины 1990-х гг.
По воспоминаниям А. А. Варламова, кузница[819] («кузня», как называли ее сами мастера) находилась за домом, на хозяйственном дворе, огороженном высоким забором. На примере анциферовской «кузни» подробно рассмотрим, как был организован полный технологический процесс, включавший несколько основных этапов: приготовление формовочной смеси, изготовление («печатание») форм, плавка металла и заливка форм, обработка готовых изделий.
Работа по формовке опок начиналась вечером и продолжалась примерно до часа ночи. За это время успевали подготовить до 10 опок. В качестве моделей служили литые кресты и иконы, имевшие хорошую сохранность, с четким рельефом композиции. Для изготовления формовочной смеси использовали «землю» – кварцевый песок, который отмучивали, отделяя примеси, сушили, затем обжигали «докрасна» и просеивали через сито. Этот песок соединяли со смесью, ранее уже использовавшейся при литье. Полученную таким образом кварцевую композицию смачивали водой, затем добавляли связующее, в качестве которого служила специально подобранная глина. Компоненты формовочной смеси, по совету самого мастера Ф. Е. Варламова, копали в овраге, где-то под селениями Хотеичи или Соболево, и затем выдерживали в большой емкости. Смесь считали готовой, если при ее сжатии в руке на образовавшемся комке оставался отчетливый след рисунка ладони. «Земля готова – можно начинать!» – эти слова деда остались в памяти А. А. Варламова.
К процессу формовки относились с большой ответственностью, и некоторые моменты, обусловливавшие качество отливок, учитывались именно при изготовлении самой формы. Равномерное уплотнение смеси являлось большим искусством, поскольку без соответствующего умения не могло получиться литье хорошего качества. Формы изготавливали с использованием двух металлических рамок-опок[820], для нижней и верхней полуформ. Сначала готовили нижнюю полуформу и заполняли опоку формовочной смесью, которую уплотняли по краям руками, а затем металлической трамбовкой. Для создания ровной поверхности выступающий над опокой слой земли «откашивался», т. е. срезался плоским заостренным предметом, называемым «косой». После такого выравнивания наносили сухую смесь, просеянную через мелкое сито, которую также приглаживали с помощью «косы». Сверху поверхность прикрывалась листом бумаги или газеты.
