Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности - [121]
Систему крепления на крюках разного размера применяли для частей иконостаса, которые не входили в число несущих элементов конструкции; для соединения конструктивных частей каркаса использовали гвозди; широко распространено было и пазовое крепление деревянных деталей – деревянные элементы декоративных компонентов рамы крепили при сборке на шкантах[675]; крепление в пазы применялось и в царских вратах[676].
По результатам натурных исследований иконостасов церкви Покрова в Филях и Троицы в Троицком-Лыкове И. В. Ильенко писала: конструкция рамы, в которую помещали икону в иконостасе, представляла собой деревянный короб, который крепили коваными гвоздями и медной проволокой к станине, после крепления коробов к станине их обшивали досками мелкослойной сосны толщиной 3 см, поверхность которых очень чисто обрабатывали топорами[677].
Очевидно, часть ассортимента припасов, необходимых для установки иконостаса, была заготовлена ранее; для сравнения: в перечень закупок «к ставке иконостаса» в церкви Всех Святых в Измайлове, сверх упомянутых наименований, были включены двоетесные и прибойные гвозди, подставки к южным, северным и царским дверям, две защечки[678].
Станочники – Иван Наумов с товарищами, 14 человек, – за «три ночи, в которых они ставили иконостас», вероятно с 3 по 5 ноября 1680 г., получили 6-го числа поденный корм (за ночь выплачивали, как и за день, по 8 денег)[679]. Еще одному контингенту резного и столярного дела мастеров и плотников, очевидно участвовавших в установке иконостаса, 6 ноября 1680 г. выдали 40 рублей (документ содержит сведения о месте производства работ, но не расшифровывает имена мастеров и их количество, не уточняет содержание задания).
Непосредственно установке предалтарной преграды предшествовали работы каменных дел подрядчика Василия Данилова с товарищами, которые «проломали царские и южные и северные двери да вновь подмазывали, да утвердили тябло, за што крепить иконостас», и получили 4 ноября 1680 г. за эту работу 1 рубль с полтиной.
В. С. Машнина в связи с упомянутыми событиями указывала на то, что иконостас стремились полностью завершить к 8 ноября 1680 г. – престольному празднику собора Архангела Михаила[680].
Но и после 8 ноября 1680 г., уже в новом 1681-м году, 3 января, к иконостасному делу для собора Архангела Михаила были произведены новые закупки довольно широкого ассортимента: 250 москворецких липовых досок стандартной длины 2 сажени и ширины три четверти аршина (53,34 см), толщиной полтора вершка (6,66 см); 15 липовых досок такой же длины и ширины, толщиной 2 вершка (около 9 см), 100 покровских липовых досок длиной полторы сажени, шириной 8 вершков (36 см), 42 облых липины длиной в четыре с половиной аршина (3 м 20 см), в отрубе по 6 вершков (27 см) и 10 липин в отрубе по 8 вершков (36 см) и др.[681]
Известно, что при создании иконостаса употребляли различную древесину, однако предпочтение отдавали мягкой, хорошо поддающейся обработке и резьбе липе, хотя часто в дело шли дуб, ель и сосна[682]. Например, в контракте на изготовление иконостаса в церкви Архангела Михаила села Мичкулово, Ярославской вотчины стольника А. П. Шетнева, в первой четверти XVIII в., сказано о вариантах целевого назначения различных сортов деревьев: на цки и на резьбу шел липовый лес, «на вяску» иконостаса использовали сосновый[683], на дорожники – осиновый или ольховый[684].
6 марта 1681 г. Д. Золотарев составил новую смету. По его расчетам, на золочение «столярского иконостаса» к деисусным, праздничным, пророческим и праотеческим иконам требовалось закупить: 150 червонных золотых монет, 8000 готовых листов серебра[685] (в более ранних документах сведений о выдаче золота и серебра не встречалось), бакан, виницейскую ярь и прочее на сумму 61 рубль 30 алтын. 18 марта 1681 г. из приказа Большой казны в Оружейную палату в счет этой сметы на золочение иконостаса только к деисусным и праздничным иконам было взято 150 золотых и 24 ефимка[686] (вместо серебряных листов), а также 118 рублей 30 алтын на их передел в листовое сусальное золото и серебро и еще на краски и другие припасы[687].
Нельзя не отметить, что, подобно работам с деревянной основой предалтарной преграды собора Архангела Михаила, процесс золочения представлен в документах довольно лаконично.
В марте 1681 г. в Иконной палате писали иконы в деисус, а 2 августа 1682 г. были отпущены краски и белила[688] из Москательного ряда[689] на «образ Роспятия Господня», высотой 6 аршин (4 м 27 см), шириной «по розмеру» в Иконописную палату. Выполнение иконописных работ – написание образа Распятия, а также Богородицы и Иоанна Богослова «на цках в предстоянии посторонь Распятия Господня» (в описи ветхостей 17 3 2 г. указана некая «длина» «Распятия Господне с предстоящими з Богородицею, Иоанном Богословом» в три с половиной аршина (2 м 49 см)) – было поручено жалованным иконописцам во главе с Михаилом Милютиным. Поставить Распятие с предстоящими предписывали, как и полагалось, «над дуисусы и пророки»
